Кому-то в телогрейке хорошо и день и ночь
а кто-то налегке не только день-другой, а целые года
а я, бывало, из избы в избу летала босиком
и в дождь, и в снег, и в слякоть, и в мороз
и иней мне расчертил судьбу, хоть и красивую безумно
но холод чёрствости и равнодушия всегда сквозил в глазах и в жестах
…у неё отец…а мать и вовсе поломойка
а я горжусь, гордилась и гордиться буду родословной
славной и бесславной
и иней вновь рисует на стекле узоры, но в них уже я вижу радуги зарю
Никто из них, моих родных, любимых, дорогих не мог планировать судьбу
а было просто слово-надо-
Катюха, надо.. Катюха, дети, тише, потом поговорим и всё решим, как надо
и если помощь приходила- всегда благодарили
и в помощи ни разу никому не отказали
никто заранее их не предупреждал, всегда им место находилось
и за столом (и под столом бывало), и спать всегда уложат
хоть вальтом, хоть дамой
а если места маловато, то пол, как самая чудесная кровать
Все вперемежку: короли и дамы, но суть всегда одна - неравнодушье
Стоит над городом жара, а может и над миром
спеклись дома и души запеклись
и в пекле этом играют молодые - Ура кричат
а кто и почему - известно богу одному
и нам известно, каждому из нас всегда известно
коль он с душою говорит
Стих навеян случаем: случайно попала в машину по пути, и в машине было место (явно для меня),
но водитель с издёвкой в голосе сказал:
- Надо было предупреждать заранее!
А я заранее- «я и заранее» - это не ко мне, это, пожалуй, к тем, кто не вспоминает про планы заранее,
коль видит на дороге не меня, а тех, кто на слуху и на виду, и сам водительское место уступает, и отступает,
низко голову склоня.
