Проза «Зов. Глава четвёртая.»
ЗОВ
Повесть
Глава четвёртая
По пути Амиго вдруг остановился и, уставившись на меня, сказал:
– Вообще я думаю, что это вовсе не другой мир – ну, как пишут там в разных книжках, – а просто некое место, в котором человек оказывается для чего-то... Пока непонятно, для чего. Хотя я, конечно, кое о чём и догадываюсь... Однако не уверен...
– О чём? – спросил я.
– Прости, кажется, тебе ещё … – Амиго не договорил.
А я вдруг с облегчением промолвил:
– Эх, как хорошо, что мы не какие-нибудь там попаданцы!
– Что? – не тотчас вник испанец, но всё-таки догадался. – А! Я тебя понял. И тоже кое-что читал… Но не знаю, не знаю.
– А это «место», как ты сказал, оно похоже на иной мир?
– В смысле? – удивлённо взглянул Амиго. – Смотря что ты имеешь в виду. Если загробный, то вряд ли.
Мы не пошли на улицу, а, пройдя через зал, углубились в коридор, вместо которого очутились в какой-то арке. Казалось, я уже ничему не удивлялся. Окунувшись в сумрак, мы едва могли рассмотреть друг друга.
– Не! – увлечённый разговором, я не обращал внимание на дорогу. – Я совсем не это имел в виду. Меня интересует, насколько огромен этот мир, ну, то есть – место?
– Ну как сказать? – усмехнулся приятель. – С одной стороны – не на много больше зала, который мы только что покинули. Но… Может статься, что мы уже в нём никогда не окажемся, так же как и в том ресторане. Зато можем побывать в тысячах других и совершенно непредвиденных местах… Хм, каламбур получился: тысячи мест в одном месте…
– Как во сне? – перебил я.
– А впрочем, – не обратил внимание на мой вопрос спутник, – точнее, мы путешествуем, стоя на одном месте.
Тем временем, незаметно пройдя через арку, мы всё-таки очутились на улице. Причём особой жары уже не ощущалось, а было даже немного прохладно. Обдумывая услышанное, я не сразу заметил, что мы стояли при входе в тот самый летний бар знакомого мне отеля.
– Ты не перестаёшь меня удивлять! – воскликнул я.
– Ты тоже это видишь? – спросил Амиго.
– Вижу тебя за твоей стойкой!
– И больше ничего?
– Люди, – изумлённо ответил я, – те самые, как тогда, когда я здесь отдыхал!... Блин! А вот и я собственной персоной. Стою к тебе в очереди… Фу! Мне противно на себя смотреть!
Увидев себя со стороны, одетого в шорты и пляжную шляпу, я с неприязнью смотрел на эту скучную рожу, на пьяного, пресытившегося по самое не могу, но всё равно лезущего, словно заколдованный, вперёд, чтобы заполучить свой бесплатный стаканчик чего-то сладкого и алкогольного. В руках у меня тарелка, до отказа наполненная фастфудом. Вот подхожу к бармену, что-то лепечу и… Куда спрятать мои глаза! Я умудрился утащить целых три стакана! Я умоляюще посмотрел на Амиго.
– Ладно, – рассмеялся он. – Пойдём!
Пройдя ещё через арку, мы вновь очутились у летнего бара. И я подметил, что появились новые лица, которых прежде я никогда не видел. Амиго всё так же стоял за барной стойкой и нескончаемо наливал, наливал, наливал.
– Это на следующий день, после полудня, – произнёс он с улыбкой. – Тебя уже не было в отеле. А я теперь частенько сюда заглядываю. Любимое моё зрелище, кабы ты знал. Даже несмотря на маленькую неприятность. Видишь, у меня короткая стрижка? Босс-таки докопался, и мне пришлось подстричься. Но что это значит, амиго? А это, дружище, значит, что мы уж точно не в загробном мире... Я жив, понимаешь?! И обязательно вернусь!.. Кстати, за это можно пропустить по стаканчику. Пойдём-пойдём! Теперь-то тебе не из-за чего смущаться.
Я замешкался. Приятель чуть подтолкнул меня в спину.
– Только, – попросил он, – закажи ты, ладно? А то мне – сам понимаешь…
Я неуверенно шагнул к стойке, у которой никого не было.
– Уайт уайн ту, – пролепетал на ломаном английском.
Амиго за стойкой по-приятельски кивнул и, ничего не сказав, налил в два пластиковых стаканчика.
С нынешним же Амиго мы устроились в плетёные кресла за свободный столик. Совсем рядом находился пляж. Плеск морских волн заглушали крики местных аниматоров, назойливо зазывающих туристов на всякие развлекательные мероприятия, типа ватерпола, йоги, каких-то популярных в среде англичан массовых игр. С одной стороны бар располагался почти у моря. С других – бассейны разных размеров. Вокруг царило оживление: непрестанно туда-сюда носились и визжали дети, отовсюду раздавалась английская речь.
– Кстати, ты – то есть он – меня, похоже, не узнал, – с недоумением заметил я.
– Да ладно! – засмеялся приятель. – Скорей всего он узнал в тебе какого-нибудь лысого парня или его жёнку, всю в татушках. Или, что тоже не исключено, принял меня за неё.
И правда, постепенно я стал кое-что разбирать – впрочем, в самых общих чертах, – о чём говорили рядом. В баре находились в основном англичане. Я узнал некоторых знакомых русских. Но когда невольно им приветственно кивал, они, видимо, не узнавая меня, смущённо отводили в сторону глаза или просто безучастно улыбались. Я слышал, как шумная разновозрастная ватага отдыхающих что-то с увлечением обсуждала. Каждый из них, отхлёбывая пиво из большого стакана, бурно комментировал какие-то моменты непонятной мне игры, несколько участников которой попеременно катали мячик по разлинованной на песке площадке.
Допив вино, мы встали из-за столика и вышли к морю. Вдоль пляжа петляла пешеходная тропа, когда-то – по ощущению, лет сто назад – выложенная чем-то похожим на плитку. Где-то она проходила ближе к морю, а где-то почти впритык к гостиничным домикам. Слева был каменистый обрыв, отгороженный металлической оградой. Отель возвышался над морем, и смутно вспомнилось, что прямо отсюда к морю спуститься нельзя, а до спуска нужно идти минут десять. И только теперь я увидел, что и одет по-другому – точь-в-точь как в дни, когда был здесь на отдыхе: те же шорты, сандалии, свободная красная футболка и летняя шляпа, некогда купленная здесь же. Но и это меня не удивило. Амиго молчал. И молча мы пошли по тропе.
Я вдруг вспомнил про первое впечатление после прибытия в этот отель. Про то, что уже стемнело, и мы не поспели к ужину. После оформления на ресепшене нам выдали ключи и почему-то гораздо внятнее объяснили, как добраться до летнего бара вместо того чтобы проводить или хотя бы толком указать дорогу к нашим апартаментам. Кое-как доковыляв до номера со своими чемоданами, но довольно быстро определившись, кому где спать, мы, покидав вещи, решили поспешить в бар в надежде чем-нибудь перекусить.
Далее я помнил лишь собственные ощущения.
Порядком набравшись необычайно приятным холодным вином, я вышел на небольшой пляж, который находился совсем рядом. Там увидел забытый шезлонг и с наслаждением растянулся на нём. Немного подремав, поднялся и захотел оглядеться.
Шагнув в темноту, побрёл в сторону, противоположную той, куда мы теперь отправились. Темнота разрежалась светом от редких фонарей, освещавших тропу. И я, ткнувшись ногами в ограду, смог разглядеть сбоку не слишком широкий, но и не маленький заливчик и горевший на той стороне какой-то непонятный одиночный светильник, под которым виднелась не то лавка, не то валяющееся в дорожной пыли бревно. Дорога там, уже не похожая на пешеходную, казалась значительно шире. И было ясно, что она так же проходила вдоль скалистого обрыва, в подножии которого шумело беспокойное ночное море. Даже отсюда было слышно, как волны безутешно врезались в береговые камни, хотя непосредственно подо мной штормило куда зловещей. И то, что днём так приманивало взгляд, ночью вселяло ужас.
В стороне от моря и обрыва, угадывалась строительная площадка, освещаемая как будто висящей в воздухе и неизвестно к чему и как прикреплённой лампой. Пугающе темнел скелет, по-видимому, строящегося отеля. А внизу, ближе к каменному берегу клокочущей бухты, скособочившись стоял словно сброшенный сверху экскаватор. И никого не было видно – казалось, там, на том берегу этой тёмной заводи, так всегда и было, и будет, и никогда не взойдёт там наше земное солнце, будто место это вовсе не для живых людей, а для каких-то немыслимых призраков, каковыми, должно быть, и предстали тогда перед моим хмельным взором экскаватор, недостроенное здание и прочие неразгаданные во тьме силуэты. А на этом берегу где-то рядом со мной играла музыка и доносились едва слышные слова из динамиков в баре. Возможно, кто-то пытался петь в микрофон, либо в самом разгаре была какая-нибудь очередная игра, до конца понятная разве лишь англичанам. Что же в самом деле представлял собой залив, понять, наверное, можно было только днём. Но той ночью так и подмывало принять его за некий мрачный затон, кишащий всякими мифическими тварями, где прямо из камней торчали некогда бурно разросшиеся и неведомые мне высоченные кусты, высохшие и мёртвые, словно копны нечёсанных волос на огромной и уродливый голове чудовища. И, помню, ещё тогда я захотел было описать это ночное видение.
Пройдя же чуть дальше, дошёл до следующего фонаря. Под ним ярко желтело нечто каменное, будто изнурённое временем и безжалостным солнцем и похожее на что-то древнее. Им оказался заброшенный неработающий фонтан.
Внезапно меня позвали. Я чуть не вскрикнул, охваченный странными впечатлениями. И позвали откуда-то сверху. Машинально взглянув туда, я увидел и вновь услыхал, как со второго этажа одного из домиков меня окликнули по имени. Сквозь стеклянную стенку балкона я разглядел своего сонного друга, привезшего меня в эту страну. Таким образом и добрёл до нашего домика, где уже было светло и был асфальт, и где завершилась моя первая ночь на Кипре.
Амиго по-прежнему молчал. А я, идя рядом, невольно любовался морскими видами, продолжая предаваться нахлынувшим воспоминаниям. Спускаться к морю мы не стали, а продолжали молча идти по тропе. На небе – ни облачка. Стоящее высоко над нами солнце, как ему и положено, поджаривало всё вокруг. Но странно, что я этого не ощущал. Пот не лился градом. Майка на мне была горячая, но сухая. И я долго оставался бодр и нисколько не изнурён.
Вдруг стало темно. Совсем темно. Мой спутник куда-то исчез. Я звал его, но он не откликался. Было темно, как бывает только южной ночью. Я замедлил шаг. Потом остановился. Мне стало очень не по себе, и поскольку стоять было ещё страшней, чем идти, я побрёл дальше, осторожно нащупывая тропинку ногами.
Внезапно замер, охваченный ужасом. Что-то будто схватило меня за щиколотку, но тотчас отпустило, едва я остановился. Внутри похолодело от мысли, что это могла быть змея. Издревле известно, что на Кипре много змей. Попытавшись оглядеться по сторонам, я, как ни вглядывался, ничего не смог разглядеть – ближайший фонарь, освещавший территорию соседнего отеля выглядел тусклой мерцающей искрой, значит до него было очень далеко. Ближе вокруг – ни единого источника света.
Это был незастроенный пустырь, справа, за изгородью заросший непроходимыми и высохшими от солнца кустами. Слева бурлило и клокотало море, расстояние до которого насчитывало добрую сотню метров неровной каменистой пустыни, испещрённой неисчислимым множеством уродливых мелких ямок, словно чьих-то норок. И прежде, прохаживаясь здесь и обращая внимание на этот выщербленный берег, я всегда с опаской замедлял шаг от навязчивой мысли, не в тех ли норах обитали змеи. Однако из всей местной живности встречался лишь с кошками да ящерицами.
И снова будто схватили за ногу. И опять отпустили. Идти дальше я уже не решался. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Тотчас передо мной стали появляться и исчезать тёмные человеческие силуэты. Я чувствовал их присутствие и сзади, но не мог оглянуться. Моё тело словно одеревенело, при этом дрожало, как при ознобе, а ноги и вовсе перестал ощущать. Тени, не касаясь земли, кружили передо мной, пугая меня. Я хотел закричать, но зубы стиснулись так, что разжать их не получалось. И только мычал и весь трясся от страха. Вдруг меня приподняло и швырнуло в сторону моря. Но я не упал, а всё той же неведомой силой, подхватившей меня, продолжал удерживаться в воздухе над самыми волнами и почти мгновенно промок до нитки. Я услышал неприятный свистящий шёпот, который становился то громче, то тише, и догадался, что его издают мелькающие вокруг тени. Так продолжалось до тех пор, пока внезапно они не замерли, так же, как и я, удерживаемые в воздухе. Шептание прекратилось, и не помню, как я вновь очутился на тропе.
И вдруг меня буквально накрыло непроницаемой гулкой тишиной, из которой раздался звук, похожий на человеческий голос. Перестав дрожать и снова почувствовав своё тело, я не сразу обратил на это внимание, а напряжённо вслушивался, забыв про страх. Звук повторился. Это был голос, который я не мог не узнать. Голос человека из детства, самого тогда мне близкого и дорогого, произнёсшего моё имя за минуту до своей смерти.
Тени больше не беспокоили. Я уже твёрдо стоял на ногах и весь превратился в слух. Вновь услыхав своё имя, рванулся вперёд и смог прокричать:
– Бабушка!
Но опять схватили за ноги, и я упал без чувств. Почти сразу очнулся от того, что кто-то усердно меня расталкивал. Узнав Амиго, быстро вскочил с земли и отряхнулся. Было светло, и всё так же палило солнце.
– Бабушка, где бабушка? – должно быть, не раз повторял я, пока окончательно не очухался.
Амиго выглядел спокойным.
– Куда ты запропастился? – вопрошал я приятеля. – Здесь такое было!
– Вообще-то шёл рядом, – отвечал приятель. – Разве на минуту отлучился. Позвали – должен понимать.
– Позвали? – не сразу понял я. – А, ну да, ну да... У меня, Амиго, к тебе теперь уйма вопросов.
– Я тебя внимательно слушаю, – спокойно сказал Амиго.
Как прежде, был день, словно сном обернулось всё случившееся со мной. Мы шли по тропе и не заметили, как миновали вдруг ставший ненужным фонарь.
Я говорил нервно, обильно жестикулируя, и выслушав мой путанный рассказ, Амиго предположил, что, вероятно, я перегрелся на жарком кипрском солнышке и потерял сознание, а то, что якобы видел и слышал – это скорей всего сон. Кивнув на мою одежду, заметил, что она совершенно сухая и вряд ли могла высохнуть за считанные минуты даже на столь сильном солнцепёке. Впрочем, не преминул и сам поведать старинную легенду о неких утопленниках, будто бы похороненных неподалёку от места, где было у меня видение. То есть – о тех, что утонули по собственной воле. Но рассказывая, приятель всё время улыбался, словно давал понять, что это такой чёрный юмор и что говорить об этом он может не иначе, как потешаясь над этими байками.
– А, вот ещё, – припоминал рассказчик. – Есть тут у нас чудаки, любители острых ощущений, которые время от времени решаются на заплыв через залив, что у стройки. Так вот и там потонуло немало смельчаков, коих из них, кстати, потом так и не нашли... Хм, – усмехнулся, – вполне можно предположить, что напугавшие тебя во сне призраки – это их неупокоенные души… М-да… И даже признаюсь, что и сам пару раз пробовал. Я неплохо плаваю и часто тренируюсь. Да-да, – призадумался. – Да, как раз перед твоим отъездом…
На последней фразе осёкся. И произнёс её с серьёзным лицом. Но тут же, явно желая перевести разговор на другую тему, привычно улыбнулся и спросил:
– Скажи, а что это за бабушка, которую ты всё окликал после пробуждения?
– Расскажи-ка лучше о твоём зове, – попросил я, в свою очередь захотев сменить тему.
– Э, нет, дружище! – рассмеялся загадочный спутник. – Я первый спросил. Стало быть, твоя очередь рассказывать. Тем более, меня почему-то очень заинтересовал твой сюжет с голосом.
Мы развернулись и пошли в обратную сторону.
(Продолжение следует)
___________________________
Глава пятая:
______________
Глава первая:
https://www.litprichal.ru/work/506227/
Глава вторая:
https://www.litprichal.ru/work/506229/
Глава третья: https://www.litprichal.ru/work/506231/
Мне нравится: 1 |
Рубрика произведения: Проза ~ Повесть
Количество отзывов: 0
Количество сообщений: 0
Количество просмотров: 23
Свидетельство о публикации: №1230524510251
Автор прозы: Эдуард Поздышев, 24.05.2023г.
Количество отзывов: 0
Количество сообщений: 0
Количество просмотров: 23
Свидетельство о публикации: №1230524510251
Автор прозы: Эдуард Поздышев, 24.05.2023г.
Отзывы
Добавить сообщение можно после авторизации или регистрации
