В детстве я, как и все дети, любил сладкое, особенно мороженое. Так же особенно, впрочем, я любил и шоколад, и сгущёнку, и карамельки-подушечки и "Лимонные дольки" - помню, они тогда продавались в таких картонных банках синего цвета, на которых был нарисован толстый и злобный сеньор-Лимон.
Ещё я любил бананы. Сейчас, на фоне супермаркетизации и привычного присутствия на прилавках чего угодно это довольно странно читается, но в моём детстве наличие в холодильнике, к примеру, помидоров зимой было чем-то из области научной фантастики, а первые огурцы (знаете, этот сорт "мечта нимфоманки", размером с кабачок )) безвкусные, но ароматные, появлялись в магазинах лишь весной и за ними тут же выстраивалась очередь.
Когда же на улице, прямо перед пропахшим землёй и испорченными картошками-маркошками овощным "выбрасывали" экзотические бананы или какие-нибудь мандарины из далёкого Марокко, случалась натуральная давка!.. У меня, первоклашки конца 70-х, до сих пор при виде черного ромбика-наклейки всплывают в памяти те подвыпившие грузчики в наколках и грязно-синих замызганных халатах, проносящие грубо сбитые деревянные ящики с горками фруктов; они тащат их мимо огромной толпы брыкающихся и пихающихся локтями грудастых тёть в махеровых беретках, а я топчусь в хвосте очереди, незаметно для самого себя приподнимаясь на цыпочки, чтобы осторожно заглянуть в верхний ящик и гадаю, достанется ли что-нибудь на нашу с мамой долю или же эти зелёные, вяжущие рот (но от этого не менее желанные) гирлянды бананов расхватают перед нашими носами?..
Впрочем, чаще фрукты и лимонные дольки приносились родителями и тайно прятались в укромном уголке шкафа, откуда я так же тайно их подворовывал, пока никто не видит. Но если успех в добыче обезьяньего корма зависел от случайности, маминой удачи, то с мороженым дело обстояло иначе. Оно в те времена продавалось везде. Пломбир, "сливочное" за 13, "фруктовое" за 7 копеек и крем-брюле за 18... Горло у меня болело часто, поэтому заполучить и слопать мороженое в стаканчике на улице шансов не было по-любому - мне его покупали, но аккуратно ставили в постиранный бабушкой целлофановый пакет и приносили домой, где на моих глазах грели на плите, с особым цинизмом превращая его в "топлёное" и только после этого кормили этой потерявшей первоначальный смысл субстанцией. Ух, и обидно же было!..
Так этот запретный продукт понемногу стал видеться мне в мечтах чем-то культовым и в крайней степени важным. Я представлял себе, как однажды один пройду по улице мимо насмешливо глядящих на меня больших ребят, как подойду к ларьку и, вывалив на блюдце мелочь, небрежно произнесу, растягивая слова: "Адно за 7 и пааалочку!", а потом так же неторопливо продолжу путь мимо тех же чуваков, на ходу лениво ковыряясь в стаканчике деревянной лопаткой, краем глаза подмечая, что они смотрят на меня уже иначе, с уважением, как на взрослого, который сам решает, когда и где употребить купленное. А один из них, самый большой (старше на целых три года!) даже кивает мне, как старому знакомому и я показываю ему козу! Мне кажется, что моё теперешнее злостное курение на улице имеет корни именно оттуда)
Но мечты-мечтами, а для того, чтобы воплотить их в реальность, нужны карманные деньги, за которые не надо отчитываться перед родителями, это я хорошо понимал. Значит надо их раздобыть каким-то иным способом, вне дома. Решение пришло само - всё оказалось очень просто и так я в первый раз в жизни узнал, что такое "заниматься аском". Стояло жаркое лето. Мы с соседом-Димкой стреляли мелочь, подходя к прохожим на улице и вежливо просили две копейки на "позвонить маме" или три на "попить газировки". Очень быстро было замечено, что тётки любят вместо двух копеек читать мораль, а подают неохотно и мало, к бабкам (которые запросто могли оказаться знакомыми наших бабушек) вообще лучше не соваться, у молодых девушек обычно не оказывалось денег, а лучше всего отстёгивали военные и милиционеры (всего один майор мог запросто дать 20, а то и целых 40 копеек!). Так вот, немного побродив по району, мы с Димоном становились богачами и шли покупать столько мороженого, сколько могли вместить наши желудки и даже угостить им кого-нибудь. И вот однажды, где-то через неделю, навыпрашивав кучу денег, мы уже привычно подошли к заветному киоску, отсчитали нужную сумму и потребовали по три стаканчика "фруктового" на брата. Продавщица посмотрела на нас подозрительно и зачем-то сказала, словно предупреждая об неведомой опасности: "мальчики, а оно не фруктовое, а..." и произнесла какое-то незнакомое слово... вроде "домаданое" или "доматое" или нет? Но мы всё-равно купили - мороженое не может быть невкусным, как бы оно не называлось!
Сняв бумажную нашлёпку со стаканчика, я первым обнаружил, что оно какого-то непонятного цвета - не розоватое, как обычно, а красное. Зачерпнув это красное палочкой и облизав её, я завис - мне показалось, что я смутно узнаю этот необычный вкус, но отчего-то никак не могу вспомнить... Димон, к этому моменту проглотивший большой кус "домадоного" меня ободрил - "ух ты, какое странное! Но вкусно!" и продолжил уплетать его за обе щёки с энтузиазмом, который показался мне весьма фальшивым и преувеличенным. Так мы ели и ели, сидя на ступеньках какого-то подъезда.. ко второму стаканчику я уже заметно давился, но продолжал усердно работать палочкой, стараясь не отставать от приятеля, на все лады нахваливающего необычный вкус и чувствовал себя полным идиотом. Когда подошла очередь третьего, я попробовал сначала предложить его Димке, мол "что-то я наелся, хочешь? Раз оно тебе так нравится..", Димыч в ответ быстро-быстро отрицательно помотал головой: "Не, в меня уже не лезет! Ешь!" И тут-то я наконец прочитал. что написано на этикетке: "томатное". Я тут же представил себе помятые и тухлые помидоры, которые привезли на мороженщицкую фабрику из-за нехватки клюквы, смородины и других ягод... Потом представил, как я ем из тарелки эти раздавленные помидоры, посыпанные сахаром и политые молоком... и меня моментально вывернуло. А вслед за мной и Димку тоже. От того, что мы увидели чем нас стошнило - нас стошнило ещё раз и мы побежали прятаться в кусты около подъезда, где продолжили блевать мороженым и не могли остановиться...
Когда я, весь бледный, тяжело дыша еле-еле поднялся на свой этаж, распахнул дверь и тихо вошёл в прихожую, меня ждало последнее испытание - из кухни раздался голос мамы: "Саша, бабушка нам всем по мороженому купила. Пообедаешь, а я его тебе пока разогрею!.." Я побежал в ванную, изо всех сил зажимая руками рот..
Следующим утром меня не отпустили на улицу, чему я совершенно не огорчился - за окном наконец-то шёл дождь, а у меня поднялась температура. Родители никак не могли понять, чем я отравился и перебирали всё, скормленное мне за последние дни.
А я валялся в кровати и читал "Тома Сойера", стараясь не думать о помидорах в сахаре.
