Слово Амальрика

­­­­­­­Андрей Алексеевич Амальрик (1938 -1980) - советский писатель, диссидент, журналист, историк и драматург, автор книг, наиболее известная из которых "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?"

В данной публикации я сделал подборку цитат из статей и книг А. Амальрика. Тем самым отдал-таки, наконец, моральный долг уважаемому мной человеку. Дело в том, что Амальрика у нас - в отличие, скажем, от Буковского, Ковалёва, Сахарова и других известных диссидентов - очень мало знают.  А жаль. Проникновение в суть вещей у него - феноменальное. Глубокая, чёткая аналитика и необыкновенная способность к прогнозированию. Внимательный читатель поразится, насколько в цитатах узнаваемо всё, будто написаны они не более полувека назад, на рубеже 60-х и 70-х годов, а сегодня - будто речь о современной России идёт.
Лично я  давно убедился в том, что ответы на вопросы о дне сегодняшнем лучше всего искать у диссидентов прошлого. Тем более, что от традиций тоталитаризма наше государство, как мы видим сейчас, отказываться вовсе не собирается.

Т.Тамирхан
________________________________________

● Режиму мало, чтобы кто-то был "не против", нужно, чтобы все были "за" и время от времени показывали это.

● Советская система в своей основе безумна; она как параноик: действует логично, но исходит из безумной посылки.

● Идеология может убить в человеке наиболее человеческое - способность к сопереживанию, к сочувствию, к состраданию.

● Однако я уже знал, что в Советском Союзе жалоба может рассчитывать на успех, только если она облечена в форму доноса.

● Кстати, не страх, а сознание, что всё равно ничего не изменить, часто парализует любые действия в советском обществе.

● Война позволила Сталину и его приемникам консолидировать советское общество - поэтому советская пропаганда и сейчас твердит о войне, словно она вчера кончилась

● Любое государство, вынужденное тратить столько сил на физический и психологический контроль миллионов своих подданных, не сможет выжить бесконечно.

● "Что вы делаете! - сказал пораженный Генри, узнав название книги ("Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?") - они вас наверняка посадят в психушку!" - "Не просадят - ответил я - я буду подчёркивать, что получил и хочу получить за книжку как можно больше денег, а с точки зрения наших властей любовь к деньгам - лучший признак здравомыслия".

● Как я думаю, никакая идея не может получить практического осуществления, если она уже не была хотя бы понята большинством народа. Русскому народу, в силу ли его исторических традиций или еще чего-либо, почти совершенно непонятна идея самоуправления, равного для всех закона и личной свободы - и связанной с этим ответственности. Даже в идее прагматической свободы средний русский человек увидит не возможность для себя хорошо устроиться в жизни, а опасность, что какой-то ловкий человек хорошо устроится за его счет.
Само слово "свобода" понимается большинством народа как синоним слова "беспорядок", как возможность безнаказанного свершения каких-то антиобщественных и опасных поступков.
Что касается уважения прав человеческой личности как таковой, то это вызовет просто недоумение. Уважать можно силу, власть, наконец, даже ум или образование, но что человеческая личность сама по себе представляет какую-то ценность - это дико для народного сознания.

● И вместе с тем царский режим, по-видимому, просуществовал бы довольно долго и, возможно, претерпел бы какую-то мирную модернизацию, если бы правящая верхушка не оценивала общее положение и свои силы явно фантастически и не проводила бы внешнеэкспансионистской политики, вызвавшей перенапряжение.
Действительно, не начни правительство Николая II войны с Японией, не было бы революции 1905-07 годов, не начни оно войны с Германией, не было бы революции 1917 года.
Отчего всякое внутреннее дряхление соединяется с крайней внешнеполитической амбициозностью, мне ответить трудно. Может быть, во внешних кризисах ищут выхода из внутренних противоречий. Может быть, наоборот, та легкость, с которой подавляется всякое внутреннее сопротивление, создает иллюзию всемогущества.
Может быть, возникающая из внутриполитических целей потребность иметь внешнего врага создает такую инерцию, что невозможно остановиться - тем более, что каждый тоталитарный режим дряхлеет, сам этого не замечая.
Зачем Николаю I понадобилась Крымская война, приведшая к крушению созданного им строя? Зачем Николаю II понадобились войны с Японией и Германией?

● Мы как народ не пережили европейского периода культа человеческой личности, личность в русской истории всегда была средством, но никак не целью. Парадоксально, что само понятие "период культа личности" стало у нас означать период такого унижения и подавления человеческой личности, которого даже наш народ не знал ранее.
Вдобавок постоянно ведется пропаганда, которая всячески стремится противопоставить "личное" - "общественному", явно подчеркивая всю ничтожность первого и величие последнего. Отсюда всякий интерес к "личному" - естественный и неизбежный - приобрел уродливые эгоистические формы.

● У русского народа, как это видно и из его истории, и из его настоящего, есть во всяком случае одна идея, кажущаяся позитивной: это идея справедливости.
Власть, которая все думает и делает за нас, должна быть не только сильной, но и справедливой, все жить должны по справедливости, поступать по совести. За это можно и на костре сгореть, а отнюдь не за право "делать все, что хочешь"!
Но при всей кажущейся привлекательности этой идеи - она, если внимательно посмотреть, что за ней стоит, представляет наиболее деструктивную сторону русской психологии. "Справедливость" на практике оборачивается желанием, "чтобы никому не было лучше, чем мне".
Эта идея оборачивается ненавистью ко всему из ряда вон выходящему, чему стараются не подражать, а наоборот - заставить быть себе подобным, ко всякой инициативе, ко всякому более высокому и динамичному образу жизни, чем живем мы.
Таким образом, обе понятные и близкие народу идеи — идея силы и идея справедливости - одинаково враждебны демократическим идеям, основанным на индивидуализме.

● Иностранцы подчеркивают сильную привязанность русских к своей стране, аффектированный патриотизм - мы не скажем, как англичане, "эта страна", но "Родина". Но у меня аффектация вызывает недоверие, опыт показал, что те, кто выставляет любовь к родине или веру в Бога как медаль на груди, часто оказываются людьми ненадежными. Патриотизм доходит до того, что лазерный луч называют лучом Лазарева, но один из компонентов этого патриотизма - не чувство спокойной гордости за свою страну и не самоуважение при мысли, что мы - русские, а скорее чувство ущемленности: да, мы отсталые, бедные, несвободные, грубые, грязные, варвары и т. д. и т. п., но зато - мы несем миру великие духовные ценности - безразлично, православный ли это мессианизм или марксистко-ленинский, это с одной стороны, а с другой - мы - это сила, презирайте нас, сколько хотите, живите лучше нас, но мы вам покажем, мы вас сомнем нашей силой - а сила всегда права. Отсюда и любовь народа к власти как символу этой силы.

● Потребность же в какой-то идеологической основе заставляет режим искать новую идеологию, а именно - великорусский национализм с присущим емy культом силы и экспансионистскими устремлениями. Режиму с такой идеологией необходимо иметь внешних и внутренних врагов уже не "классовых" - например, "американских империалистов" и "антисоветчиков", - а национальных - например, китайцев и евреев. Однако подобная националистическая идеология, хотя и даст режиму опору на какое-то время, представляется весьма опасной для страны, в которой русские составляют менее половины населения.

● Даже при наиболее критическом рассмотрении предмета я не считаю русских безнадежным народом, для которого рабство - естественный способ существования... Я вижу, что в авторитарном русле русской истории есть подводное течение, иногда сильное чувство закона.