Памяти Хаббла.

­­­­А знаешь ли, Луцилий, в эти дни все чаще взор я обращаю к небу
(как написал и Лю Цысин аж в трех томах),
что твой Джеймс Уэбб. Слыхал ты о таком?
А впрочем, я не знаю, что ты слышишь, что видишь,
что думаешь о том и о другом... Давно уже.
С тобой мы стали дальше друг от друга,
чем я в своей провинции глухой и этот самый
телескоп. Смотрю на снимки, что равнодушно
шлет он на планету и редкое испытываю чувство -
Страх Божий - пламенную смесь восторга, ужаса и удивленья...
Все познается не в сравненьи, а в масштабе.  
В соотнесении с иным масштабом ты царь и бог,
но чуть подкрутишь винтик, ты в общем даже меньше, чем ничто.
(И наша жизнь, как утверждали греки
всего лишь сон, да, сон о тени дыма...)
Вот доказательство души существованья! Она ведь там,
где отступает разум. Она одна не ведает пространства
гнетущую величественную мощь и бега времени
кошмар и непреклонность.
Бессмертие и Вечность для нее. Ну а для нас -
хорошая погода, пока еще не сдохнувшая связь,
стихи и эти письма в никуда, немного музыки,
и на работу по счастью завтра можно не идти...
Короче, жизнь. Порой вздохнешь над ней-
как ты над рюмкой водки говаривал, поправивши очки -
дай Бог, мол, не последняя...Но если 
последняя, единственная даже, то все равно,
спасибо что хоть так.
PS. Не знаю жив ли ты, душе - ей все равно...