Одни лежат в земле убиты, другие песенки поют, и кто поёт, весьма упитан, а те, убитые, гниют. А те, поющие, снимают кино о том же, как поют. И ничего не понимают живущие, что их убьют. Что будут петь над ними песни, над теми, кто уже в земле. И ты лежи себе, хоть тресни. И будут петь навеселе другие песенки над теми, кто пел над теми, кто лежит. И в этой замкнутой системе лежать ещё, и петь, и жить.