Помню, ждал от навеки любимой писем, полируя щекой теплоту приклада. Был мой день тогда по боям расписан, а во рту послевкусие шоколада заменялось слизью перловой каши. В пулемётных лентах из многоточий чёрным ангелом линию проскакавши, жало смерти о шеи покосы точит. Были рядом почти, что всегда разрывы миномётно-осколочных и фугасных. Маршбросково будьте всегда бодры вы и свирепы в жутко противогазных выражениях лиц во широком поле (или в местности трижды пересечённой). И дурнее дур прилетали пули, и трава от крови закипячённой становилась темой сюрреализму. И хотелось жить, и не жить хотелось. И вставлял комбат крепким словом клизму, совершенствуя юношескую мягкотелость.