Глава 4. И сейчас не могу сказать, что произошло в те часы; не пойму, как попал в квартиру Екатерины – помню только её губы, шёпот и обвившую мою шею руки. «Дурачок, подошёл бы ко мне сразу» – слышал я шекотавшие ухо слова; целовал руки, плечи, грудь, губы – и не мог поверить, что я – это – я, рядом со мной лежит Екатерина, смеётся и касается пальчиками моей щеки. Может, она мне только снится?
«Давно за тобой наблюдаю – таких, как ты, уже не бывает. Скромный. Любишь меня, любишь?» Вот как – оказывается, это я – объект наблюдений. Пару раз в слежках, и правда, казалось, что Екатерина готова обернуться и посмотреть на меня; но и в голову не приходило, что моё движение раскрыто. В который раз убеждаюсь, что ничего не знаю в жизни. Но в этом-то случае – всё к лучшему: получается,Екатерина сама взяла инициативу в свои руки.
Очнулся лишь дома – сумасшествия жена не заметила, поскольку уже спала. Спал ли сам в ту ночь – неважно. Перед глазами мелькали сцены близости с Екатериной; локоны, белый шёлк кожи плеч, живота и бёдер. И шёпот: «Иди, иди уже – скоро может вернуться муж». Вернуться – надо же! Она, всё-таки, замужем. Только под утро проникся смыслом происходящего – Екатерина замужем, я её люблю; рядом лежит беременная жена, и через три месяца у меня появится ещё одна дочь.
Всё запутывается прямо на глазах!Было бы проще, если бы Екатерина была свободна. А ведь она могла быть свободна – но обстоятельства прояснились лишь сейчас. Про свою свободу я уже и думать не хотел: вот они – круги из сна, которые не дают плыть дальше. Исказать не могу, что пытаюсь вырваться из них – дочку люблю; жена меня любит, и любовью своей не раздражает. Но ведь я – несвободен. А как же тогда Екатерина? И она – несвободна.
Логика мыслей довела меня до выводов парадоксального комизма – хотя было не до смеха: если мы с Екатериной были бы свободны, то, сойдясь, стали бы уже несвободны. Так какой же смысл в свободе, если каждый стремится к несвободе? И здесь – круг, вообще заколдованный. Все эти круги – предопределены!
Какая всё-таки чушь – размышления. Я люблю Екатерину; она, как оказалось, тоже любит меня – и что теперь делать? А если нам бросить всё – и сойтись? Кажется, Екатерина что-то сказала про сына. И будем жить втроём. Интересно получается – женщина, уходя к другому, забирает ребёнка, и теряет только прежнего мужчину – который ей и не нужен. То есть, она ничего не теряет – но теряет мужчина, который оставил ради неё семью. Он ведь теряет своих детей. Но почему теряет? С ними можно видеться. Да что смотреть так далеко – нужно сначала осмотреться. От этой мысли стало легче – я почти улыбнулся, и уснул.