Вдалеке остатки аэропорта, Божий храм почти, что без прихожан. И бетон забора разрывом вспорот так, и распахнут, как полы плащей, пижам. Город мёртвых, как вымер, от артобстрела. Ни собак, ни птиц, да и нищих нет. Время стыло, и, кажется, постарело. И останки мёртвых достал из недр, и покрыл позором себя навеки европейский выбор, кривя душой. Арматуры клочья, бетон да ветки, и застывший ужас, и стыд, и шок.