Белой акации (гроздья душистые) нежно прикрыла ваша рука. Тёплые ваши ресницы (пушистые) насквозь пронзают (наверняка). И различаю иные подробности ваших классических форм и манер. Сердце снимает в моей гардеробности душу послойно – и всё в шифоньер. Так и сижу с обнажённой личиною (аньгел почти что) а с виду гусар. Только ботинки китайскою Чиною жмут (от стеснений). И как комиссар, я себя чувствую в вашем присутствии (в гроздьях акаций и белых ночах). И ощущаю потери в рассудствии от красоты на покатых плечах.