Солнце греет, как страсть вдовца, чёртной улицы, второй половины девятой жизни, добегающей до конца. А кто пристрастны, и кто повинны, тоже этой страстью опалены, солнцем этим неимоверным. На площади сковородной горят блины. Проходом скверным иду вдоль лавок, ларьков, лакеев. Редкая птица, не попадает по голове чем-то гадким (как город киев). Мопсы с Моськами лежат в траве, машут хвостом, улыбаются языками, и ждут заката, от которого хоть завой. А над бледно-бедными облаками убиенных ночью ведёт конвой.