
Зимой в деревне тихо-тихо и тоскливо.
Снег во дворе – как неба чистого лоскут.
В окно глаза из пары ягод чернослива
Глядят смущённо, боязливо, но не лгут.
Стекло вот-вот проткнет промёрзлая морковка.
Шлют робко губы-коральк
и манящий "чмок".
Себя трёхшарый явно чувствует неловко.
Наивный снеговик, ты тоже одинок…
Ты просишься ко мне? Но ты растаешь в доме,
Где мёрзну я в объятьях палящей пустоты.
И чем развлечь тебя? Сама я на изломе…
Живи и мёртвой мне не добавляй воды.
Я выйду и пройдусь по снегу как по небу,
Почувствую себя вдруг окрылённой вновь,
Я знаю, снеговик, что ты поверил мне бы,
Как тяжко хоронить последнюю любовь.
Ты помнишь, всё крошила снеговая замять?
Руками я сгребала снег, шары лепя,
Стремясь в них закатать все чувства, боль и память.
Теперь в тебе, бедняга, узнаю себя.
Мороз как будто сети колкие расставил.
Брожу по замкнутому кругу в тишине,
А тень ушла, земных не признавая правил,
С тем, с кем рассталась я, она наедине…
А я к снеговику, что всех теней невинней,
Прильну, чтоб не был он похож на горюна.
И так бы, как на нём засеребрился иней,
Любви воскресшей свет сверкнул бы у окна…