Громко, гробко, горемычно, всё трепещет и дрожит. Смерть приходит, как обычно, чтобы не хотелось жить. Смерть от братского железа, от естественных причин неестественно полезна промыслом, не знамо чьим. Сердце это понимает и готово ко всему. Выстрел душу вынимает и бросает, как Му Му, в бесконечный затхлый омут, но спасает тишина. Я живой, а смерть другому бытием разрешена.