Длинноватистая Хрестоматия за нашу Жисть со счастливой серединой без начала и конца. *** А мы с тобою, брат, не сёстры (не медицинские притом). Не повара мы и не ксёндзы и вверх не прыгаем с шестом, не пекари, не инженеры (и не работники станка). У нас нервозные манеры и в ритме прыгает строка. Но не единым хлебом точно живём мы, продлевая дни, и публикуем полисточно в Инете дребезги одни, служа единственно пороку и соблазняя малых сих, готовых честь отдать за строку на сайтах матушки Руси. И мы набыченно талдычим шипящих гласность и глухих. И слогом чтущих озадачим, да так, что третьи петухи уже не изгоняют нечисть помарок и черновиков. И наших голосов канючесть, как лязг не смазанных оков. И каждый Сбродник открывая, ужо мы знаем наперёд, что масло ждёт-таки трамвая, а Мастер взяток не берёт ни за приём, ни в преферансе, и Маргарита на метле. Проходит жизнь, а утро в трансе. И, укрепивши дух Nestle, лежим Карениной на рельсе и ждём счастливого конца. Но молвит Зеркальце: Побрейся, чтобы нестись (как курица) летящей птицей ТройкоРусью, снимая Гоголя Шинель. Уж полночь, девицу Марусю в хрустальных шлёпках на панель суровый Карантин не выдаст служить Бульварному кольцу. И вирус явится на вырост менять Эпохе матрицу.