Ульянов Ленин и Ульянов Сталин пришли ко мне в одном из снов. А я как раз, стоял на пьедестале и песню пел для Родины сынов. И мы молчали, глядя в отражение зеркал, прикрытых крепом, кумачом. Я обнял их из чувства уважения, расцеловался с каждым Ильичом. Мы были равными почти, как одногодки, нет возраста у Вечности в горсти. До пьедестала – почести и гонки, но всё, что удалось приобрести, осталось там, за гранями гранита, за цифрами и прочерками дат. Верёвочку, что вьётся нам из ниток, прервёт случайным выстрелом солдат, или осколок, дружеское слово, измена, вирус, водка, что ещё? А в мире нет, ни доброго, ни злого – есть слёзы, улетевшие со щёк, есть губы, целовавшие любимых, и помнящие прошлое сердца. А прочие прибытки истребимы на Тайной Вечере у Сына и Отца. *** На следующий день, после посещения Мавзолея, я и родился.