Аня красит детские садочки, выручает из беды старушек (и решает прочие задачки). Аня кормит птичьих подберушек, псов бездомных, домных, рыбью молодь. В зале Филармонии со сцены песнь поёт. И помнит Серп и Молот в пионерском детстве. И бесценны Анины красоты внешних данных, внутренних распятий кровотоки в альвеолах сердца и бездонных закромах души. Как на Итаке, материнство, женственность и верность, нежность взгляда, голоса и кисти, рук её изысканная веерность. Я прошёл на пятом небке кастинг, но стихами ей гожусь в подмётки, потому, как мал запас словарный. Сердце пульсом расставляет метки и несётся, как вагон товарный, как несушка стилем ро-ко-ко-шным. И живётся сладко под луною. Всходит Аня утром заокошкным, хлебосольной скатертью льняною, хлебом, молоком в таком размере, что в зобу спирает спиртом воздух. Я пишу ей буквенность по мере сил и лет, что попускает возраст.