Всё начиналось
– как игра,
Как
поиск новых приключений,
Встреч,
романтичных отношений…
Цвела
весенняя пора…
Играли просто – не всерьёз,
Но с каждым шагом открывали
В душе невидимые дали,
Влекущие к себе до слёз…
И искренность была во всём,
И
с каждым шагом возрастала…
Гром
грянул. И пора настала,
Когда
всё стало нипочём…
И хоть прошло немало лет –
Бал правит Первая Весна.
В Игре, что создала Она,
Нам выпал выигрышный билет…
II ИЗ ПЕРЕЖИТОГО
* * * когда
смертельно раненый находится в коме, он
мысленно проживает всю свою жизнь…
Порой
не верится, что Мир над головой,
Уютный
дом, любимая жена…
Вот,
кажется, очнусь, и – снова в бой,
Где
продолжается моя война…
Вся моя жизнь вдруг станет миражом…
Очнувшись, я пойму: не будет Нови…
Ведь я сейчас лежу в краю чужом,
В чужой степи, с последней каплей крови…
* * *
в знак солидарности с Б.
Васильевым-Пальмом
Когда
пытаются судить
Войну,
на шкуре непознанную,
«Вы
были там? – хочу спросить, –
Лауреаты
и беззванные?»
Когда читаешь про ребят
Слова хвалебные и бранные,
«Заткнитесь! – души их кричат, –
Лауреаты и беззванные!»
Вам окунуться б хоть на час,
Или
на миг в дела те бранные, –
Ушла
б напыщенность из вас,
Лауреаты
и беззванные!
III С ПРИЗНАНИЕМ И УВАЖЕНИЕМ
Красивой
женщине, прекрасному педагогу и просто
классному Человеку – Г. С. Скударновой, преподавателю
сценической речи Кемеровского
госинститута культуры.
Я
не Шекспир и не Петрарка,
И
не пишу сонетов ярких,
Да
есть ли смысл их писать?
А
впрочем… Как бы Вам сказать?
Они возвышенному учат,
Порою по ночам нас мучат,
Несут тревожные мечты,
Виденья чудной красоты…
В сонете есть свой смысл ясный:
Средневековья
времена
Он
возрождает так прекрасно,
И
сразу слышится струна
Чудесной
скрипки Паганини,
Звучащая
сквозь времена…
Где звуки струн Николо Паганини
Адажио несущие сердцам,
Летящие по жизненной пучине
И отдающие всю радость нам –
Нет места там апатии и грусти.
А кто скучает,– пусть прочтёт
Сонет Шекспира. И печаль отпустит,
Его
мятежный ветер позовёт.
Ревящий,
бурный океан подхватит,
Где
будет щепкой он в волнах.
Ей
выплыть всё же силы хватит…
Его
волною памяти окатит,
Воспоминанием
о пройденных путях…
Нашедшему
себя и не растратив,
А
воплотив мечты в делах…
Сказать Вы вправе своё мненье –
Кому писался сей сонет.
У Вас не вызовет сомненья –
Да, ей отдавши столько лет,
Арене жизненных событий,
Рекой несущихся вперёд;
Новейшим веяньям открытий…
Она нам знания несёт,
Все их отдаст – лишь попросите…
Актёр – всю жизнь Пламень, а не Лёд…
Кем.
ГИК, 1980 г.
IV НАШИ РЕАЛИИ
УТРЕННЕЕ ОБЪЯСНЕНИЕ В РОВД
Я не алкаш… И
ни при чём мой нос…
Вы
правы, что пусты совсем карманы…
Ну,
выпил… Тормоза пошли вразнос…
А
сколько пил? Всего лишь полстакана…
Что? Лез на столб и митинг проводил?
Вопил, – нам революция нужна?
Да, да, простите… Точно перепил…
Да водки полстакана, – не вина!
Что? Бил витрины в модном бутике?
И
раздавал желающим товары?
А
сам? Сам двинул после налегке
Гонять
с ружьём кавказцев по базару?
А где я взял ружьё? Я ж не стрелок…
И меч с копьём? Вы что, на самом деле!
Я ж перепутаю, где ствол, а где курок!
Ах, в бутике, в игрушечном отделе!
С копьём наперевес пошёл на исполком?
Орал:
«Работу людям и зарплату!»,
Чтоб
снизили тарифы, дали свет с теплом,
Чтоб
накормили бедного солдата…
Да… Жизнь подкосила… Довела…
Что?! Срок дадут за все мои «фигуры»?!
Я ж за народ! Без всякого там зла!
Кто я? Простой учитель физкультуры!
Вчера был сокращён… И денег не дают…
Уж
сколько лет бьют прямо по карману…
Вот,
с горя, первый раз глотнул – чего нальют,
И
выпил-то всего лишь полстакана!
* * *
«Я – за народ! За интересы ваши!
И
все проблемы – мигом разрешу!»
Какие
выборы?! Шла распродажа!
Всем
взвешивали сладкую лапшу…
V С ЮМОРОМ ПО ЖИЗНИ
«АВОСЬ, КАЖИСЬ, НЕБОСЬ И НАКОСЯ, ВЫКУСИ!»
«Авось
на этот раз чего-нибудь выгорит», – подумал я, приступая к гаданию «Любовь –
волшебная страна», где излагалось следующее: «… Изготовьте из бумаги круг диаметром 10 см, в секторах напишите:
«Любовь», «Встреча», «Деньги», «Рок», «Дорога», «Театр», «Страсть» и т.д. (см.
рисунок). Затем напишите на бумажке свой вопрос, потом хорошенько прожуйте
бумажку и, отойдя от круга на 1
метр, постарайтесь доплюнуть до него бумажкой. Плевать
можно три раза. Результат выводится из среднего значения. Предположим, вы
плюнули в круг трижды, и выпало «Знакомство», «Рок», «Деньги». Значит, вас
ожидает роковое знакомство, во время которого будет потрачено немало денег…
Основная сложность заключается в том, что попасть в круг довольно трудно. Если
издали плевать не получается, можно сократить расстояние». (Отрывной календарь за 2008 г.)
Я мужик хоть простой,
но дотошный: нарисовал старательно круг, расчертил на секторы, написал, что
надо, и на отдельной бумажке – желание. Какое – вы и сами допрёте, поскольку
мужик я одинокий и женским полом не избалованный. Прожевав своё «желание», я
приступил к гаданию. Боже, как я плевал, верблюд мне и в подмётки не годится!
Три метких плевка – три разных сектора! Выпало, значит, такое: «Знакомство»,
«Страсть», «Деньги». Два пункта меня устраивали по полной программе, а вот
третий… Ну, думаю, ладно, тратиться буду поосторожнее. А то раскручусь, а в
результате – нуль! Бывало уже, знаем!
В приподнятом
настроении я приступил ко второму этапу программы: стал обзванивать
потенциальных невест из газетной рубрики «Служба знакомств».
«Кажись, будет
страсть!» – мысленно возопил я от восторга, когда после десятого, что ли,
звонка, одна из дам согласилась на встречу. «Газуй, Саня! Два пункта уже
выпали! Вот, на третьем не наколись!» – напевал я, лихорадочно собираясь.
Выскочив из дома, забежал в магазин и приобрёл «джентльменский набор»: бутылку
водки, литр «красной», килечку на закусь, а для дамы – торт. В общем, всё как
надо. Время поджимало, и я поймал такси.
Не успели мы тронуться
с места, как к машине подлетела Люська из восьмой квартиры, кладовщица из
нашего цеха и нагло вломилась в салон. «Ты куда прёшь? Не видишь – занято!» –
возмутился я. «Ой, Санечка, – затараторила Люська, – мне в парикмахерскую
срочно надо, я на встречу спешу!» «А я что, по-твоему, на профсобрание еду?
Может, нам не по пути!» «Ну, Саня, – заныла Люська, – выручай!» «Ладно! –
махнул я рукой. – Погнали, шеф, к горпарку, а по пути эту скинем!»
«Небось, моя сейчас
вот так же спешит, – смаковал я предстоящую встречу. – Фуфырится на всю
катушку!» Люська в это время трещала без конца, как сорока. Вообще-то она
бабёнка – ничего. Хоть и разбитная, и выпить не дура, да вот, с мужиками ей всё
не везёт, но в этот раз, видно, кого-то ущучила. Подъехав к салону красоты,
Люська весело прочирикала: «Пока, Саня!», и только хотела сделать ручкой, как я
поймал её за рукав: «А платить Пушкин за проезд будет?» – ехидно
поинтересовался. Люська опешила: «Саня, нам же по пути было, чего ты
мелочишься?» В другое время я бы смолчал, но, помня о пункте третьем моего
гадания, взвинтился: «Вот, своему ухажёру счёт и выставишь! А счас плати свою
часть и вали на фиг, я тоже опаздываю!»
Вы не знаете Люську, а
я с ней в одном цеху уже семь лет работаю, и столько же в одном подъезде живу.
И на фига я с ней связался?! «Крохобор!», «алкаш недобитый», «пародия на
мужика» – это самое ласковое и печатное из того, что загибала Люська в мой
адрес. Страсти разгорелись нешуточные. На кону стоял принцип, и битва
развернулась не на живот, а на смерть.
«Нако-ся, выкуси! –
вопил я. – Плати, а то хана твоей свиданке, не выпущу никуда!» Не знаю, чем бы
всё закончилось, если бы к нам не подошёл милицейский наряд, привлечённый
воплями. Вначале они нас хотели забрать в отделение, но Люська пошла на
попятную, – всё же, горело свидание, – и, со всхлипами, расплатилась, бросив
напоследок на меня уничтожающий взгляд.
Довольный, что пункт
третий гадания у меня из-под контроля не вышел, я подъехал к центральному входу
в горпарк. Дамы моей ещё не было, так как меня слегка колотило, я решил
успокоить нервы. Сел на лавку, природа в парке располагала, и я приложился к
«беленькой». Ополовинив ёмкость, зажевал килечкой и стал размышлять. Чего-то
явно не хватало. Вскоре я понял – цветов. Но, помня о пункте третьем, я решил
не тратиться, а нарвал пышную охапку на соседней клумбе.
Моей дамы сердца всё
не было. И тут появилась Люська. Заметив меня, она презрительно дёрнула головой
и уселась на соседнюю лавку, поглядывая на часы. Время шло. Но ни её ухажёр, ни
моя пассия не появлялись. Темнело. Становилось скучно до ломоты в зубах.
Наконец, я решился: «Люсь, иди, примем на мировую! Да и ждать вдвоём веселее!»
Люська не заставила себя ждать и, начав с «беленькой», мы незаметно приговорили
и литр «красненького». Показалось мало, и я рванул за добавкой. Потом мы,
обнявшись, пели, жаловались друг другу на жизнь вообще и на отдельных баб с
мужиками в частности, над чем-то хохотали и даже пытались танцевать вальс всех
влюблённых на ободранной клумбе.
Утром, когда нас выпустили
из отделения милиции, где я выложил солидный штраф, Люська прохрипела с обидой
в голосе: «Ну и козёл же этот мой ухажёр, Саня! Так и не явился, гад! Вот и
верь вам после всего!» «Моя тоже не лучше, – ответил я. – И вообще, вся эта
«Служба знакомств» – сплошное разводилово и кидалово!» Люська с горечью
поддакнула: «Вот, вот! Ни имени, ни адреса, один телефон! Ну, я сейчас позвоню!
Устрою ему «Битву под Берлином»!
Войдя в подъезд, мы
мирно распрощались, даже поцеловались по-братски и разошлись.
Ещё в коридоре я
услышал, как надрывается телефон. Женский голос в трубке разъяснил мне, кто я
такой и к какой матери мне следует идти вместо свидания. Голос был до боли
подозрительно знакомым. «Люсь, это ты?» – спросил я неуверенно. «Тридцать лет
уже как Люся. А вот как тебя, козёл, звать-величать?!» – услышал я в ответ.
«Люсь, да это я, Саня!» – промямлил я растерянно. «Так это что, вчера на
свидание, выходит, меня приглашал ты?» – спросила Люська. «Выходит, я», –
вздохнул я. «Ну и дела! – воскликнула Люська. – И что теперь?»
… Свадьбу мы закатили
грандиозную. Даже пригласили тот милицейский наряд, что забрал нас из парка.
Ведь если бы не они, не было бы у нас с Люськой ночи в «обезьяннике» с утренним
чувством солидарности и поддержки друг друга!
Вот и не верь после
этого гаданиям!