
Газлайтинг
Звучит загадочно. И даже как-то романтично, не правда ли?
Когда-то это явление называлось иначе. Но суть остаётся прежней.
Пускание пыли в глаза, объегоривание, обмишуливание. В криминальной среде существует такой термин «развод лоха по понятиям».
Как мне рассказывал один разбойник в далёких 90-х:
«Приезжаем мы, значит, на стрелу рубиться за кидок барыги Сявы, а
центровые нам предъявляют: «Вы нас кинули», а мы им отвечаем «Мы не вас
кинули, мы Сяву кинули». Обморозились, чисто, и всё».
Или ещё пример.
Зашёл как-то человек в гости к знакомому. У того в доме музыка и
женщины – гулянка, одним словом. Человек разделся, прошел в дом, а во
внутреннем кармане куртки деньги оставил. Энная сумма на покупку
холодильника, аккурат купюра к купюре. Подумал: все свои, никто не
возьмёт.
Ну и напрасно. Стал собираться домой, а денег-то и нет.
Он так и так – мол, пропали сбережения, будьте людьми, отдайте по-хорошему.
Хозяева в крик – тебе, дескать, спьяну привиделось, наговариваешь.
Тут ещё женщины добавили: да ты больной, параноик, маразматик, лечиться
надо. А «маразматику» всего двадцать шесть лет. В общем, заплевали,
заклевали – так и ушёл человек несолоно хлебавши. Подумал, что
действительно с ума сбрендил и никаких купюр у него в карманах-то и не
было.
Мало того, что денежки плакали, да ещё и сумасшедшим выставили.
Самое интересное в том, что человек больше переживал по поводу второго.
А вот еще забавный случай.
Жили-были два друга по соседству. Иван Емельяныч и Николай Парамоныч. Да как-то поссорились. И вот по какому поводу.
Взял Коля у Вани крупную сумму в долг. И не отдаёт. Проходит месяц,
другой – вестей от Коли нет. Коля меж тем Ванин дом обходит стороной,
всё норовит выбрать маршрут позаковыристей – закоулками, да козьими
тропами.
Проходит полгода, супруга Ивана Емельяныча недовольна, говорит мужу –
делай что хочешь, но одолженные Коле деньги хоть из-под земли достань.
Где хошь, говорит, возьми, но семейный бюджет заново пополни и в глазах
семьи себя реабилитируй.
Ваня, не долго думая, кинулся к бандитам.
Помогите, мол, братва, с меня магарыч и десять процентов. Бандиты,
как и полагается, наехали на должника и потребовали с него не только
сумму, но и проценты, а также проценты на проценты и в качестве
компенсации за беспокойство – штраф.
Всё вместе вылилось в приличный долг. Почти катастрофический.
Фиаско, сравнимое с банкротством, когда должники пускают себе пулю в
лоб.
- Ты ещё скажи спасибо, что мы жесткий счетчик не включили…
Благо, у Коли была пустая однокомнатная квартира, доставшаяся ему от родителей.
Вот ей-то он и расплатился.
На прощание разбойники сказали Николаю Парамонычу, что он
«правильный пацан», не «крыса» и не «рыба» и вёл себя достойно. Кроме
этого обещали защиту, если таковая потребуется:
- Ты, Колёк, обращайся. Не менжуйся. Мы правильным пацанам всегда помогаем.
- Да, ребят, спасибо. – блеял счастливый Коля, довольный тем, что сравнительно легко отделался.
- Тут вот ещё что… - благородный бандит сделал паузу и многозначительно посмотрел на Николая Парамоныча.
- Да…
- Ты это… говорят, Иван Емельяныч… того – извращенец. В городском парке его видели. В плаще. Бабам хозяйство своё показывал.
- Я про это ничего не знаю.
- Да? Мы просто тут подумали: раз такое дело – может нам деньги ему не отдавать, как считаешь?
- Не знаю. Вы там сами. Я-то вам, главное, не должен?
- Да не должен, не должен. Успокойся.
И они разошлись. Каждый остался при своём. Коля при пустых карманах,
а бандиты при солидной сумме наличных денег, большую часть которых
полагалось отдать Ивану Емельянычу.
Здесь-то и началась заключительная часть марлезонского балета.
Разбойники привели с собой молодую родственницу одного из членов своей
банды, которая в красках расписала ожидавшему возврата денег Ване, как
глубоко пострадала её девичья честь и травмировалась тонкая психика,
когда она тихим романтическим вечером, гуляя в городском парке с
собачкой, якобы неожиданно увидела перед собой распахнутые полы осеннего
плаща и раскачивающееся хозяйство Ивана Емельяныча.
Собравшиеся были полны справедливого негодования. Ваня оправдывался,
что такого не было – ведь у него двое детей и жена; вся его жизнь
наполнена думой о хлебе насущном.
Он даже клялся на Библии.
Но социум был неумолим. Пострадавшая от вида мужских гениталий девица орала как резаная.
- Понимаешь, Иван Емельяныч, - сказал бандит, который ранее
разговаривал с Колей, - мы пацаны правильные. Нам западло работать с
извращенцем.
- Как? – захлопал глазами Ваня, он был шокирован происходящим и
просто не понимал, что еще он может противопоставить абсолютно абсурдным
обвинениям. Ведь это же так очевидно: он нормальный человек.
Но все увещевания были напрасны.
- Короче, денег мы тебе не отдадим. – сказали угрюмые гости. – Скажи спасибо, что штраф с тебя не взяли за твой косяк...
Прошли годы.
Подвергшийся остракизму Иван Емельяныч жив до сих пор. У него уже внуки.
Та девица, которая выдумала сплетню про эксгибициста в городском
парке, теперь работает на почте. Она носит короткую прическу и чем-то
напоминает сморщенную курицу. Николай Парамоныч погиб от алкогольной
интоксикации. Почти все бандиты, которые участвовали в выше описанных
событиях, по разным причинам не дожили до сегодняшнего дня.
Газлайтинг — форма психологического насилия, главная задача которого
— заставить человека сомневаться в объективности своего восприятия, а
также в самой реальности. Психологические манипуляции, призванные
выставить индивида «дефективным», то есть «ненормальным».
Так, чтобы тот сам усомнился в своей адекватности и перестал доверять себе.
Конец