Газлайтинг
Звучит загадочно. И даже как-то романтично, не правда ли?

Когда-то это явление называлось иначе. Но суть остаётся прежней.
Пускание пыли в глаза, объегоривание, обмишуливание. В криминальной среде существует такой термин «развод лоха по понятиям».
Как мне рассказывал один разбойник в далёких 90-х:

«Приезжаем мы, значит, на стрелу рубиться за кидок барыги Сявы, а центровые нам предъявляют: «Вы нас кинули», а мы им отвечаем «Мы не вас кинули, мы Сяву кинули». Обморозились, чисто, и всё».

Или ещё пример.
Зашёл как-то человек в гости к знакомому. У того в доме музыка и женщины – гулянка, одним словом. Человек разделся, прошел в дом, а во внутреннем кармане куртки деньги оставил. Энная сумма на покупку холодильника, аккурат купюра к купюре. Подумал: все свои, никто не возьмёт.
Ну и напрасно. Стал собираться домой, а денег-то и нет.
Он так и так – мол, пропали сбережения, будьте людьми, отдайте по-хорошему.
Хозяева в крик – тебе, дескать, спьяну привиделось, наговариваешь. Тут ещё женщины добавили: да ты больной, параноик, маразматик, лечиться надо. А «маразматику» всего двадцать шесть лет. В общем, заплевали, заклевали – так и ушёл человек несолоно хлебавши. Подумал, что действительно с ума сбрендил и никаких купюр у него в карманах-то и не было.
Мало того, что денежки плакали, да ещё и сумасшедшим выставили. Самое интересное в том, что человек больше переживал по поводу второго.

А вот еще забавный случай.
Жили-были два друга по соседству. Иван Емельяныч и Николай Парамоныч. Да как-то поссорились. И вот по какому поводу.
Взял Коля у Вани крупную сумму в долг. И не отдаёт. Проходит месяц, другой – вестей от Коли нет. Коля меж тем Ванин дом обходит стороной, всё норовит выбрать маршрут позаковыристей – закоулками, да козьими тропами.
Проходит полгода, супруга Ивана Емельяныча недовольна, говорит мужу – делай что хочешь, но одолженные Коле деньги хоть из-под земли достань. Где хошь, говорит, возьми, но семейный бюджет заново пополни и в глазах семьи себя реабилитируй.
Ваня, не долго думая, кинулся к бандитам.
Помогите, мол, братва, с меня магарыч и десять процентов. Бандиты, как и полагается, наехали на должника и потребовали с него не только сумму, но и проценты, а также проценты на проценты и в качестве компенсации за беспокойство – штраф.
Всё вместе вылилось в приличный долг. Почти катастрофический. Фиаско, сравнимое с банкротством, когда должники пускают себе пулю в лоб.
- Ты ещё скажи спасибо, что мы жесткий счетчик не включили…

Благо, у Коли была пустая однокомнатная квартира, доставшаяся ему от родителей.
Вот ей-то он и расплатился.
На прощание разбойники сказали Николаю Парамонычу, что он «правильный пацан», не «крыса» и не «рыба» и вёл себя достойно. Кроме этого обещали защиту, если таковая потребуется:
- Ты, Колёк, обращайся. Не менжуйся. Мы правильным пацанам всегда помогаем.
- Да, ребят, спасибо. – блеял счастливый Коля, довольный тем, что сравнительно легко отделался.
- Тут вот ещё что… - благородный бандит сделал паузу и многозначительно посмотрел на Николая Парамоныча.
- Да…
- Ты это… говорят, Иван Емельяныч… того – извращенец. В городском парке его видели. В плаще. Бабам хозяйство своё показывал.
- Я про это ничего не знаю.
- Да? Мы просто тут подумали: раз такое дело – может нам деньги ему не отдавать, как считаешь?
- Не знаю. Вы там сами. Я-то вам, главное, не должен?
- Да не должен, не должен. Успокойся.

И они разошлись. Каждый остался при своём. Коля при пустых карманах, а бандиты при солидной сумме наличных денег, большую часть которых полагалось отдать Ивану Емельянычу.
Здесь-то и началась заключительная часть марлезонского балета. Разбойники привели с собой молодую родственницу одного из членов своей банды, которая в красках расписала ожидавшему возврата денег Ване, как глубоко пострадала её девичья честь и травмировалась тонкая психика, когда она тихим романтическим вечером, гуляя в городском парке с собачкой, якобы неожиданно увидела перед собой распахнутые полы осеннего плаща и раскачивающееся хозяйство Ивана Емельяныча.
Собравшиеся были полны справедливого негодования. Ваня оправдывался, что такого не было – ведь у него двое детей и жена; вся его жизнь наполнена думой о хлебе насущном.
Он даже клялся на Библии.
Но социум был неумолим. Пострадавшая от вида мужских гениталий девица орала как резаная.
- Понимаешь, Иван Емельяныч, - сказал бандит, который ранее разговаривал с Колей, - мы пацаны правильные. Нам западло работать с извращенцем.
- Как? – захлопал глазами Ваня, он был шокирован происходящим и просто не понимал, что еще он может противопоставить абсолютно абсурдным обвинениям. Ведь это же так очевидно: он нормальный человек.
Но все увещевания были напрасны.
- Короче, денег мы тебе не отдадим. – сказали угрюмые гости. – Скажи спасибо, что штраф с тебя не взяли за твой косяк...

Прошли годы.
Подвергшийся остракизму Иван Емельяныч жив до сих пор. У него уже внуки.
Та девица, которая выдумала сплетню про эксгибициста в городском парке, теперь работает на почте. Она носит короткую прическу и чем-то напоминает сморщенную курицу. Николай Парамоныч погиб от алкогольной интоксикации. Почти все бандиты, которые участвовали в выше описанных событиях, по разным причинам не дожили до сегодняшнего дня.

Газлайтинг — форма психологического насилия, главная задача которого — заставить человека сомневаться в объективности своего восприятия, а также в самой реальности. Психологические манипуляции, призванные выставить индивида «дефективным», то есть «ненормальным». Так, чтобы тот сам усомнился в своей адекватности и перестал доверять себе.

Конец