1.
К концу декабря
мороз в Москве слегка ослаб. Временами срывался мелкий снежок, и новогодняя
ночь обещала быть весьма благоприятной для встречи послевоенного 1954-го года.
Однако рассчитывать на шумное застолье Виктору Светлову, студенту горного
института не приходилось – его денежный лимит был исчерпан накануне. Не
раздеваясь и не включая свет, молодой человек лёг на свою койку в студенческом
общежитии и с грустью принялся наблюдать, как в свете фонаря за окном, обгоняя
друг друга, неспешно планировали редкие, но довольно-таки крупные снежинки.
Семнадцать лет было
Виктору, когда, будто снег на голову, свалилась на огромную нашу страну
страшная беда – война, перемоловшая судьбы всех без исключения граждан СССР.
Двадцать второе июня – этот день стал для людей незримым рубежом, каким-то
водоразделом. Осталась в прошлом счастливая мирная жизнь, и был запущен отсчёт
неимоверно трудных смертоносных дней и ночей великой битвы. На нас напали, и
очень многое из того, что до этого казалось важным и обязательным, вдруг
потеряло всякий смысл. При этом все понимали, чувствовали, буквально осязали
тот безжалостный дикий ужас, который надвигался на страну с запада. Медленно,
но неотвратимо невиданная военная машина нацистов поглощала человеческие жизни,
леса и поля, города и сёла огромной страны, отчего проснулось в душах людских
неистребимое желание выстоять, победить, уничтожить орды ненавистных
завоевателей. Причём, было совсем неважно, какую цену придётся за это
заплатить.
Юноши и девушки
1924-го года рождения. Как мало их осталось в победном сорок пятом! И Виктор,
как никто другой, понимал, что жизнь каждого вернувшегося с войны солдата была
обеспечена десятками невинно убиенных его товарищей – желторотых юнцов, которых
не дождались их матери и невесты. Тех ребят, что передали выжившим победителям
своё право любить, растить детей, быть свободными людьми... И это понимание
личной ответственности перед погибшими определяло многие мысли и поступки
фронтовика, наполняя его жизнь каким-то почти сакральным смыслом.
Наш герой вырос в
разорённом войной Донбассе. А потому справедливо рассудил, что с дипломом
горного инженера он больше сделает для восстановления и дальнейшего развития
родного края. Да, именно такое было тогда воспитание. Ребята и девушки заботились
не о себе, а о Родине, которую они же и защитили с оружием в руках. Тем более
Светлов был молодым коммунистом, фронтовиком, прошедшим горнило великой битвы,
имел ранения и боевые медали. Такие люди тогда ценились, им полагались льготы,
в том числе и при поступлении в вузы.
Десятилетку Виктор
окончил в сорок первом, но экзамены сдать не успел – помешала война.
Демобилизовался только через семь лет, и за это время напрочь забыл все
суффиксы и квадратные корни. Однако довольно быстро сумел подготовиться и сдал
экзамены – сначала выпускные экстерном, а затем и вступительные в московский
горный институт.
Для него это был
подвиг – сродни тому, что совершил он там, на фронте, за что был награждён
орденами и медалями. Особенно дорога была Светлову первая медаль «За отвагу».
Он был представлен к ней, потому что не струсил, не убежал из окопа в разгар
боя, а истекая кровью, продолжал стрелять из своего старенького
противотанкового ружья по ползущим, будто ужасная чёрная смерть, танкам
противника. Один точно подбил, а потом потерял сознание. В память врезалось
лишь серое от пыли лицо медсестры или санитарки, которая, рискуя жизнью,
вынесла его из-под огня.
Однако подвергать
насилию свои мозги, закостеневшие за годы вынужденного простоя, оказалось не
намного легче, чем воевать. Особенно тяжело давался фронтовику английский язык.
В школе он изучал немецкий, однако говорить на языке поверженного противника не
захотел. Да просто ненависть у парня зашкаливала после фронтовых передряг! Как
член партии, он, конечно, не имел права на такие мысли. (Идеи равенства и
братства всегда лежали в основе мировоззрения коммунистов.) Но сколько его
хороших друзей обрели вечный покой между Сталинградом и Берлином! При этом вся
страна лежала в руинах. Какой уж тут, к чертям, немецкий?!
2.
Лидия училась в
педагогическом. С бравым фронтовиком-победителем она познакомилась, когда тот
впервые приехал покорять Москву. В военной форме, в начищенных до блеска
сапогах, позвякивая боевыми наградами, он, наконец, увидел своими глазами
Красную площадь, Мавзолей, Спасскую башню и Куранты, размеренный бой которых
ежедневно транслировался всеми репродукторами нашей огромной страны.
Случайная встреча у
стен Кремля растянулась на годы романтических свиданий, прогулок, студенческих
вечеров... Молодым людям нравилось открывать для себя тайны древней Москвы.
Театры и музеи, узкие улочки и широкие проспекты – где только они не бродили
вдвоём! И конечно, искра любви соединила эти открытые молодые души. Но не более
того! Как и Виктор, Лидия приехала в столицу из провинции, была воспитана в
строгости, и до свадьбы никаких вольностей своему потенциальному жениху не
позволяла. Ровно в одиннадцать вечера двери её общежития закрывались для
посторонних, и Виктор – хочешь, не хочешь – отправлялся домой на последнем
трамвае.
А дружба их
окончательно укрепилась на почве изучения английского языка. В конце первого
семестра для Светлова этот предмет стал настоящим камнем преткновения. Как ни
старалась Лида научить его правильному произношению, ничего не получалось у
бравого вояки. Времени оставалось немного, и тогда девушка сделала ход конём:
– Ты представь, что
у тебя полон рот еды, манной каши, например. Представил? А теперь попробуй
что-нибудь сказать!
Виктор скорчил
презрительную гримасу, но всё же сделал так, как посоветовала ему будущая
учительница. На лице его отражалось то старание, то усталость, то полное
отчаяние: могли ведь и отчислить за нерадивость. Удивительно, но у него
действительно стало получаться нечто, отдалённо напоминавшее английскую речь с
каким-то неестественно-чудовищным акцентом. Используя этот нестандартный приём,
парень хоть и с трудом, но выучил на двух языках отрывок из популярной в те
годы книги американской писательницы Этель Войнич «Овод», и сдал-таки проклятый
зачёт.
3.
Весёлая в общежитии
горного института подобралась компания – совсем молодые ребята соседствовали с
ветеранами войны, которые прошли огни и воды. Шутки-прибаутки, анекдоты,
смешные розыгрыши – всё это было в изобилии. Но и помогали друг другу, как
могли. Стипендию будущим шахтёрам платили повышенную, но всё равно её едва
хватало на пропитание. И те, кто не умел экономить, растягивая эти крохи,
частенько переходили на хлеб и на воду, безнадёжно залезая в долги. Поэтому
предложил Виктор организовать в общаге коммуну.
Многие студенты
были членами партии, да и сам он вступил в ряды ВКП(б) на фронте, что
несомненно вызывало у однокашников уважение и поднимало его авторитет в их
глазах. Коммунизм, коммуна – эти слова тогда ещё не были пустым звуком. До
войны многие комсомольцы пытались жить по-новому – этакими общинами, с помощью
которых идейные вожди некогда собирались в корне изменить человеческое
общество. Однако что-то пошло не так, и, исправляя ошибки, Сталин объявил, что
в СССР не коммуна, а именно семья является основополагающей ячейкой общества.
Но молодость всегда
искала непроторённые пути. И вот полушутя, полусерьёзно однокашники
объединились в весёлую молодёжную организацию – этакую кассу взаимопомощи.
Председателем, естественно, выбрали Виктора, как самого опытного в житейских
делах. Он же собирал деньги на пропитание коммунаров – кто сколько даст, по
совести. Закупали продукты, готовили. А чтобы не скучать, придумали юморной
устав и ритуал приёма новых членов сообщества. Весело жили.
Все мы с радостью и
умилением вспоминаем свою молодость, годы учёбы. Поэтому, сделав поправку на
иную эпоху, легко можно представить, чем жила весёлая студенческая коммуна
тогда, в послевоенные пятидесятые годы прошлого столетия. Это было поколение победителей,
и они искренне верили, что впереди их ждёт светлое безоблачное будущее.
4.
Снег за окном
общежития повалил хлопьями, а настроение у Виктора испортилось окончательно.
Сколько лет он упорно «ходил» с Лидией, только с ней одной, ни на кого из
девушек не обращая внимания! Но на большее, нежели на короткий ни к чему не
обязывающий поцелуй, она так и не согласилась. Друзья рассказывали иногда в
компании о своих победах на амурном фронте, а он лишь отмалчивался и уходил от
прямого ответа. К тому же, не принято было в те годы откровенничать на подобные
темы, и лишь наедине со своей верной подругой Виктор возмущался иногда – так,
между прочим. Но на этот раз он поставил вопрос ребром и надолго рассорился с
девушкой в самый канун Нового Года.
«Вот же идиот, – в
который раз ругал себя Виктор, анализируя причину размолвки, – не мог подождать
до первого января. Погуляли бы по-человечески, а потом, возможно, проблема и
разрешилось бы сама собой! Тем более до конца учёбы осталось – всего ничего».
Преследуемый этими мыслями, Светлов рассеяно
следил за хороводом снежинок, затем слегка прикрыл глаза, и лёгкий, но
тревожный сон накрыл его своим волшебным покрывалом. Привиделось парню
безоблачное довоенное детство. Будто мать с отцом ещё живы, а сам он –
счастливый беззаботный малыш. И будто бы пришли к ним под Новый Год Дед Мороз
со Снегурочкой. А внучка лесного волшебника всё смотрит, смотрит на Виктора и
улыбается – светло так, только немного загадочно. И лицо у неё нежное, доброе,
ласковое, а глаза – цвета небесной лазури. Хочет Виктор подойти к новогодней
волшебнице, но почему-то не может ступить даже шага, и лишь любуется ею
издалека. А ещё кажется ему, что где-то он уже видел и эти глаза, и светлые
волосы, и гибкий стан под голубой шубкой. Но память молчит – не узнать, не
догадаться, не вспомнить…
Пришло время дарить
подарки, и достаёт Снегурочка из мешка Деда Мороза невиданное чудо – мнущийся пакет,
полный прозрачной родниковой воды. А в нём – золотая рыбка. Дивная, манящая,
будто подсвеченная изнутри волшебным фонарём игрушка. Переливается она
всевозможными оттенками пурпурно-рубинового цвета, плавники и хвост едва
шевелятся, и спокойная умиротворяющая мелодия звучит непонятно откуда.
– Ну, что смотришь?
– говорит Виктору раскатистым басом лесной волшебник. – Загадывай три желания,
пока я добрый!
Но только протянул
паренёк руку к чуду чудному, как Дед Мороз почему-то вдруг страшно рассердился,
застучал по полу своим волшебным посохом, стал ругать и парня, и внучку – на
чём свет стоит:
– Не отдавай сему
лоботрясу золотую рыбку! Недостоин он такого подарка, да и мал ещё! Смотри, как
он к ней тянется, утащить собрался, от людей спрятать! А она у нас одна такая,
на всех одна!
Но Снегурочка его
не слушает, хочет сделать по-своему. Мол, какой же Новый Год будет у парня без
подарка? И тогда, будто обиженный ребёнок, заскакал Дед, заплясал, запрыгал
вокруг ёлки:
– Не отдавай, не
отдавай, не отдавай!
Потом запыхтел,
затопал, загремел ещё громче, закричал каким-то старческим не своим голосом и
вдруг затих…
Проснулся Виктор от
шума и суеты за дверью, в которую тарабанили, кажется, уже ногой. Не до конца
ещё придя в себя, он встал, открыл задвижку. На пороге стоял его однополчанин
Сергей, учившийся на другом факультете, а за его спиной толпилась целая
компания – не только ребята, но и какие-то незнакомые Светлову девушки. Одна из
них, голубоглазая черноволосая красавица невольно привлекла внимание парня.
Где-то он её уже видел!
– Привет, Витюня! –
обратился к другу боевой товарищ. – У вас в коммуне лишних денег не завалялось?
Взаймы! А то Новый Год на носу, а у меня, ты знаешь, карман дырявый: сколько
туда ни клади, а он всё равно пустой. Ребята, вон, тоже на мели. В общем,
финансы наши поют романсы!
Светлов впустил
гостей в комнату, и чтобы хоть немного прийти в себя, молча присел на койку.
Ещё раз окинул взглядом эффектную незнакомку и ответил в том же духе:
– Здорово, Серёга!
Рад бы тебе помочь, но обанкротилась наша коммуна. Вчера последний червонец
разменял. Продукты до стипендии закупили, а дальше – как бог даст!
– Ну вот, спросонья
и бога вспомнил. Ты же атеист. Лучше дай в зубы, чтоб дым пошёл!
– Это можно, –
улыбнулся Виктор.
Он достал пачку
«Беломора». Ребята сели, закурили. Девушки отошли к окну.
– А ты чего здесь
киснешь один? Где твоя Лида? Ваши, я видел, на каток умотали. Небось, пируэты
там на льду выписывают! – весело балагурил гость, мастерски пуская дым
кольцами.
Но заметив, что
товарищ не в духе, предложил:
– А пойдём-ка с
нами, Светлов. Вон, Татьяна сегодня без кавалера, будешь за ней ухаживать!
Девушка, на которую
обратил внимание Виктор, засмеялась:
– Мне такие ухажёры
не нужны. Пусть сначала улыбку на свою кислую рожу примерит, а там посмотрим!
– Да ты просто не
знаешь, от кого отказываешься! – повернулся к ней Сергей. – Это мой друг
Виктор! Герой, орденоносец! Вот гимнастёрку наденет, сама увидишь. У него
наград поболее моего будет! На фронте, случалось, из одного котелка хлебали,
только я в госпиталь загремел, а он уж там без меня геройствовал…
Но наш бравый
вояка не нуждался в представлении. Его зеленоватые с лёгкой грустинкой глаза
смотрели на девушку с восхищением и даже с некоторой долей удивления. Где-то он
её уже видел! На студенческих вечерах? А может быть во сне? Красавица прошлась
по комнате, и ему вдруг показалось, что она плывёт, будто царевна-лебедь, не
касаясь ступнями пола. И тогда, пытаясь стряхнуть наваждение, он резко замотал
головой, тем самым спровоцировав понимающие улыбки у девушек.
– Ой, я, наверное,
ещё не проснулся, – заметил слегка смущённый Виктор, и лицо его вдруг просияло.
– Ну вот, совсем
другое дело, – расхохоталась Татьяна. – Такие улыбчивые кавалеры нам нужны!
5.
Новый Год – наш
самый любимый, самый тёплый семейный праздник. И скорее небо упадёт на Землю,
нежели московские студенты не сумеют достойно отметить это феерическое
торжество. Так было, так есть и так будет во все времена, исключая допетровскую
эпоху, когда, думаю, с ещё большим размахом в Москве встречали Рождество
Христово. Вот и вышеописанная разудалая, но безнадёжно обнищавшая компания
нашла своё место на этом светлом празднике жизни. Было и шампанское, и весёлые
тосты, и минута молчания под бой курантов, когда каждый спешил задумать своё
самое заветное желание, а все вместе эти ребята мечтали о будущем. О том самом
– светлом коммунистическом, которое они страстно желали построить. Собственно,
для того и учились.
Татьяна и Виктор
были рядом. И каждая совместно прожитая минута этой волшебной ночи убеждала их
в том, что они созданы друг для друга, что в их душах навечно поселилась
любовь, о которой поэтами и философами было написано бесчисленное множество
книг, стихов и трактатов.
– Татьяна, ты
колдунья, – шепнул ей на ушко Виктор, когда они кружились в ритме вальса,
виртуозно избегая столкновений с другими парами в переполненном фойе общежития.
– Конечно, я
ведьма, – с улыбкой в тон ему ответила девушка, – странно, что ты только сейчас
об этом догадался! Сегодня я опоила тебя колдовским зельем, и теперь ты станешь
моим на веки вечные. Ну, до гробовой доски – это точно!
– Ой, ли? –
рассмеялся парень. – Не так легко взять меня в плен. Ведь я из когорты
победителей – не боюсь ни чёрта, ни дьявола, ни даже смерти лютой! Да и в
поповские сказки, извини, тоже не верю.
– Ах, ах, ах, не
надо хвастать! – улыбнулась Татьяна. – Не ты один на фронте геройствовал.
Девушки там тоже служили. Медсёстрами, например. А в санитарном эшелоне такие
ужасы, порой, случались… нет, лучше не надо о грустном! Теперь по поводу
колдовства… хорошо, уговорил, пойдём со мной. Узнаешь, какая я колдунья!
Они поднялись по
лестнице на один из верхних этажей общежития и нашли-таки тёмный закуток в
бесконечном лабиринте полупустых коридоров. Убедившись, что поблизости никого
нет, девушка не спеша подошла к Виктору, встала на цыпочки, взяла его голову в
свои изящные нежные ладони и крепко-крепко поцеловала в горячие губы. Так, что
у нашего героя бешено заколотилось сердце, а голова вдруг закружилась от
сладкой истомы.
– Ну что, поверил
теперь в колдовские чары? – спросила она негромким грудным голосом.
– Да!.. – только и
сумел выдохнуть он.
– Хорошо, тогда
колдуем дальше. Слушай меня внимательно! – ещё более загадочно ответила парню
красавица. – У тебя на левой ноге чуть выше колена есть шрам от осколка…
И Татьяна, будто
заправская цыганка, поведала Виктору, где, когда и при каких обстоятельствах он
получил сие боевое ранение. Затем осторожно провела ладонью по тому месту под
одеждой, где осталась у парня страшная памятка об ушедшей войне.
– Но откуда… кто
тебе рассказал?.. Или?..
– Вот именно: или!
– рассмеялась девушка. – Эх ты! Не узнал, забыл! А я ведь тебя когда-то под
пулями почти километр на себе тащила! Радовалась тогда, что медицинский жгут на
ногу вовремя наложила. А то вытекла бы из тебя твоя буйная кровушка – капля за
каплей… Оно, конечно, мёртвому на войне спокойнее, но с кем бы я тогда сегодня
Новый Год встречала?
– Боже мой!
Снегурочка! – приглушённо воскликнул Виктор. – Как же я сразу тебя не узнал?!
– Немудрено.
Виделись-то мы мельком. Ты чуть живой был, нога по земле волочилась. А я… я
тебя не забыла. Такой красивый мальчик, молодой! Всё думала: «Выживет – не
выживет?» Страшные тогда бои были, много наших полегло.
– Да ведь ты мне
снилась недавно!
И Виктор рассказал
о своём вещем сне, о золотой рыбке, о Снегурочке…
– Ну вот, а ты не
верил, что я колдунья! – громко расхохоталась Татьяна. – Одно из двух: либо
приносишь мне сейчас свои извинения, либо…
Страстный, но в то
же время ласковый и нежный поцелуй не дал ей договорить. Растревожили душу
парня колдовские чары, и он вдруг провалился в нирвану: понял, осознал,
почувствовал, что останется другом и спутником Татьяны-Снегурочки на всю свою
оставшуюся жизнь. Ведь нет на этой Земле ничего сильнее любви, освящённой
великим фронтовым братством!
Они вышли на
заснеженные улицы Москвы, держась за руки. И только тут Светлов вдруг вспомнил
о Лидии. Но теперь он был даже рад тому, что между ними, по сути, так и не
произошло ничего, кроме милой студенческой дружбы. Конечно, он дал себе слово
объясниться со своей верной подругой и по возможности сохранить с ней добрые
товарищеские отношения. Или познакомить её с кем-то из своих друзей? Он пока не
решил, как именно поступит в этой непростой жизненной ситуации.
А Татьяна… трудно
выразить словами, но Татьяна – это было совсем другое. И оба они не сомневались
в том, что не расстанутся теперь никогда, будут идти по жизни рядом до самой
гробовой доски.
Новогодняя ночь
распростёрла свои объятия над огромной страной, поднимавшейся с колен, будто
сказочный богатырь после великой кровавой битвы. А двое влюблённых, держась за
руки, стояли на Красной Площади и наблюдали, как в небе над их головами
расцветают чудесные огненные цветы главного московского салюта. Того, что
освятил их большую чистую любовь, а заодно и этот Новогодний праздник, будто
специально придуманный для нашего героя-победителя и для его прекрасной
фронтовой подруги.
Рубрика произведения: Проза ~ Рассказ
Ключевые слова: Новый Год, Победа, Количество рецензий: 0
Количество просмотров: 36
Опубликовано: 26.12.2017 в 15:30