
-Димка, обращается
Сергей, один из парней, к Джону, - пойдем, покурим. Парни и две девушки выходят в коридор курить. Остальные подруги собираются в кружок и сплетничают.
-Значит он Димка, а
Джон у него
кличка. Зря не Рекс – думаю я и улыбаюсь.
Я одинок Мне
тоскливо. И на кой чёрт я согласился прийти сюда?
Вновь усаживаемся за столы.
Димка-Джон три раза подряд предлагает «за дружбу» и «встречу». Между танцами он пару раз подходил к столу и прикладывался к бокалу.
Следующий медленный танец Люда танцует с Костей, самым спокойным из парней.
Я, чтобы не
выглядеть белой вороной, танцую с разными девушками, не интересуясь их именами.
Парни, похоже, хорошо «закосели». Особенно Джон. Он подходит к Люде.
-Людончик, ты мне нравишься! Я тебя сегодня хочу любить! - язык у него уже заплетается, - Пойдём посидим на диване.
Они садятся на диван. Она кладёт ногу на ногу, показывая свои прелестные ножки. Он её обнимает и что-то шепчет.
Остальные танцуют.
Я сажусь за стол и наливаю бокал. Вино не натуральное. С грузинским вином - ни какого сравнения.
-Не вино, а вода -
философствую я - только цвет красивый. Внешний эффект. Грош цена внешнему эффекту, внешней красоте. Что стоит твоя внешняя красота? Ничего! Ты - манекен! Манекены тоже ни стоят ничего.
-Ларочка, иди сюда – говорю
я проходящей мимо Ларисе – давай выпьем с тобой!
-Давай!
231
Я наливаю ей вино в бокал, а в это время Джон
пытается поцеловать Люду, она хохочет и легонько
старается его отстранить, но он всё равно касается своими
губами её губ.
-За тебя, Лорочка»!
-Давай за нас с тобой!
Мы выпиваем. Я слышу Людмилин хохот.
-Объект любви не выбирают, глядя на Люду, говорит Лора. - Его посылает нам Бог.
-Или судьба – дополняю я, понимая о ком,
идёт речь. Знаешь, я, пожалуй, пойду!
-Как хочешь!
Лорка
всё понимает, что
мне невыносимо здесь
оставаться. Я беру демисезонное
пальто и ухожу. Лора провожает меня до подъезда
и объясняет, как пройти к
автобусу, напрямую. Всё-таки
хорошая она девчонка.
Люда не замечает мой уход.
..........................................................................................................................................
Звёзды и
ветер. Бывает же так. Почему же
ветер не нагоняет тучи? В природе тоже бывают странности.
Какие-то овраги кругом.
Лора, живёт на
окраине. Объяснила, как выйти к автобусу. Но я, видно, заплутал.
-Эй, парень! Помоги вытащить эту клячу!
Я
оборачиваюсь на голос и вижу
«победу», наклонившуюся на одну
сторону. Два левых
колеса стоят на маленьком мостике, переднее правое стоит на берегу, а заднее колесо - висит над небольшой речкой.
-Ну, и угораздило тебя, дружище!
-Понимаешь,
праздник. Чуточку поддал
и вот результат. Ты приподнимай сзади, а я попробую
дёрнуть. Всё-таки три точки опоры есть, может, выскочит.
-Сейчас! Я только сниму пальто, а то в нём
неудобно.
Он садится за руль, а я пытаюсь, приподнять машину сзади.
232
-Давай, давай! Нажми ещё раз. Только я сейчас перехвачу, а то режет руки.
Я делаю шаг в
сторону, забыв о том, что
стою на мосту. Земля уходит
у меня из
под ног. Речушка
не глубокая, но я
падаю плашмя, всем
телом. Холодная вода обжигает. Тысячи иголок вонзаются в ноги, руки, грудь и спину. Голову я успеваю поднять. В такое время закаляться неприятно.
-Шеф! Шеф!
Водитель показывается сзади машины.
-Шеф! Дай руку! Помоги выбраться из этого болота.
-Да, парень, не вовремя ты принял ванну, что же делать? Давай, попробуй ещё раз приподнять, может выедем и я отвезу тебя домой.
Ещё несколько раз пытаюсь
приподнять и толкнуть этот послевоенный броневик, сделанный из миллиметрового железа, силёнок моих не хватает. Хмель быстро покидает меня. Одежда
прилипла к телу.
Проклятый ветер пронизывает до
костей. Зубы начинают стучать.
-Парень – водитель подходит ко мне, подавая пальто,
- иди-ка лучше домой! Где ты живёшь?
-В общежитии химкомбината.
-Новогорловского?
-Да, далеко тебя занесло. На автобусе быстрее, но до него идти минут десять. Остановка трамвая
ближе, но трамвай плетётся очень
долго. Делает большой
круг. И в них всегда холодно зимой. Выбирай сам. Извини, что так получилось.
Я взял пальто и пошёл.
-Не дури! Надень пальто! Не жалей его!
Пальто всё равно будет согревать.
Пройдя минуты две под напором встречного
ветра, почувствовал, что совсем замерзаю. Вода с одежды уже стекла и только хлюпала
в ботинках. Натянул пальто. Ветер ударился в него и, вроде бы затих, смирился. Но теплее не стало. Мокрая
рубашка прилипла к
телу и
233
забирала всё тепло, вырабатываемое организмом.
-Может вернуться назад? -разговаривал я сам с собой, – в таком виде? Коронный номер праздника –
Ванька Капцов купается
ночью в
одежде, в грязном болоте и приходит смешить публику. Пардон! такого удовольствия вам не придётся
увидеть!
Автобус был полупустой. Я сжался в уголке, на
зад-нем сидении и дрожал, как заяц перед лисой. Из под пальто не видно было мокрой
одежды. Это радовало, что люди не обращают на меня внимания.
Душевая в подвале была закрыта. В комнате, сбросив всё с
себя, стал усиленно растираться
полотенцем. За-тем собрав все
одеяла с коек, забрался под них. Парней из комнаты не было. Каждый, где
то встречал праздник. Виктор с друзьями, а Семён-Сантос со своей комендантшой. Было то холодно, то жарко. Перед глазами всю ночь, что-то мелькало, порой, что-то падало на меня и давило. Утром заболело горло. Есть не хотелось. Всё стало
безразлично. Ребята не
приходили. Провалялся в кровати, временами в забытьи, весь день.
Вечером появился Виктор, из жильцов комнаты. Хотел вызвать скорую, но я отговорил. Тогда он сбегал в магазин, принёс бутылку
водки, налил полный
гранёный стакан, насыпал чайную ложку
соли, положил стручок горько перца и заставил выпить эту
гадость.
Водка сразу подействовала
на ослабленный организм и я заснул. Утром стало полегче и парень, уходя на работу, сделал это народное средство ещё раз,
заставив меня выпить. К обеду стало совсем хорошо, только раскалывалась голова.
Через день я вышел на работу,
почти здоровым, только
покалывало в боку. Мастер хотел записать прогул, но, видимо, пожалел и простил.
-Почему ты сбежал? – спросила Люда
за обедом в столовой, когда мы поглощали гороховый суп.
-Он не сбежал, а
нормально ушёл. – опередила меня Лариса, - мы его пригласили и бросили одного.
-Всё было нормально!
– Лор, пододвинь горчицу! -вмешался я.
234
-Нет, всё-таки ты зря ушёл. Было обалдело
весело. Правда, ребята немного
«окосели», а Джон
свалился пьяным и проспал до утра. А
почему ты вчера
прогулял?
Я рассказал, что со мной произошло в ярких красках. Им было смешно, а мне было не до смеха. Под лопаткой ныло.
...........................................................................................
Зима пришла неожиданно.
Пушистый снег падал на шапки и шляпы, на пальто и шубы прохожих. Большие хлопья садились на ресницы и люди становились ещё красивее. Малыши играли в снежки и лепили снежную бабу. Свободного времени у меня много. Сегодня выходной и я не увижу Люду. Я
хожу по заснеженным улицам
и подбираю, замерзающие на морозе
рифмы, которые
Лира разбрасывает
впереди меня. Вспоминаю Люду на том вечере.

Встречаться со мной, она почему-то не хочет.
Руки на холоде начинают мёрзнуть. Я останавливаюсь и носком ботинка начинаю писать на снегу:
Люда! Я тебя люблю! Пока я пишу последние буквы, первые заносит снегом. И так несколько раз. А, затем, замерзающими руками, записываю в блокнот стихи, которые
я посвятил своей любимой.
235
Я сотни
лет к тебе бежал,
Ветра держали, не пускали,
Что добегу я твёрдо знал,
Хотя секунды утомляли,
Я на снегу стихи писал,
Пурга стихи те засыпала,
Портрет на пляжах рисовал,
Волна безжалостно смывала.
Я в облаках тебя ловил
И ветром за тобой носился,
Тебя с цветков – росою пил,
Как на икону всё молился.
Я радугой соединить
Хотел тебя с самим собою,
Рвалась цветная эта нить
И вновь бежал я за тобою
Ты ж стрекозою ввысь неслась,
236
Ты бабочкой всё улетала
И связи нить - рвалась, рвалась,
Пока её совсем не стало.
Я по следам тебя искал,
Следы затоптаны другими,
Был эдельвейсами средь скал,
Чтоб любовалась вечно ими,
Но ты не знала обо мне,
Иль знала, но не замечала,
Горел я пламенем. В огне
Меня с насмешкой ты встречала.
Тебя уже не повстречать,
Ты в море утекла рекою,
Мне остаётся лишь мечтать,
И жить в мечтах – одной тобою.
Стихи пишу я на
снегу,
Мне рифмы, Дед
Мороз подносит,
Но злюсь я вечно
на пургу,
Она,
стихи снежком – заносит.
* * * Я стою на узкой тропинке, заснеженного
двора и записываю последние строчки только
что сочинённо-
го стихотворения.
-Можно, я
пройду?
Я инстинктивно
делаю шаг назад, цепляюсь за холмик снега и падаю спиной в сугроб.
Звонкий смех звучит музыкой на бодрящем морозном воздухе. Передо мной
стоит девушка, в
короткой белой шубке. Её ярко-рыжие
волосы уложены копной и подвязаны белой лентой.
Тёмные большие глаза
весело смотрят на меня. На её
стройных ногах – коричне-вые, обтягивающие икры - сапожки.
На плече белая кожанная сумка. Не женщина, а
богиня. Нет, скорее снегурочка, вся усыпанная снежинками.
-Вставайте, молодой
человек! Я Вам помогу! – она протягивает мне руку в коричневых, под стать сапожкам,
237
лайковых
перчатках, и улыбается,
показывая ровные,
белоснежные зубки.
Я протягиваю ей свою, и она помогает мне подняться.
-Что
же Вы стоите на дорожке? Мешаете прохожим.
-Тысячу
извинений! Ради бога, простите!
-Это Вы меня простите, что из-за меня вывалялись в снегу -
она поворачивается и уходит.
Какая
красивая незнакомка – мысленно говорю
я себе, и тут же рождается
стихотворение:
Кто ты? О, незнакомка! Нежный взгляд,
Что
ты, однажды, бросила тайком,
Мне
не забыть и сотни лет подряд...
Как
жаль, что я с тобою не знаком!
Снегурочкой
ты выплыла из тьмы,
Снежинкой хрупкой села на ладонь,
Ты
попросила искорку взаймы
И
разожгла безудержный огонь!
О,
незнакомка! Как ты хороша!
За
миг один, за миг один шальной!
Чтоб
ты однажды, вдруг, ко мне пришла,
Готов
залезть в петлю я головой!
238
Когда
росу увидишь на цветке,
Играющую
в утренних лучах,
Земля
задержит бег свой на витке!
А
время - на безжалостных часах!
Вернись!
Приди снегурочкой опять!
Снежинкой
нежной снова прилети!
Мне
половодья чувств уж не унять!
Покоя
в жизни больше не найти!
* * *
-Ты прозреваешь,
мой мальчик, - говорит Лира, севшая мне на ухо снежинкой
– Наконец ты прозреваешь и начинаешь смотреть на других девушек. Но ты ещё не совсем
прозрел. Ты писал о прекрасной незнакомке, но видел свою Людмилу. Это хорошо. Я не возражаю.
Так ты научишься делать собирательные образы. Лепить из
многих - один. А до этого ты писал
только об одном слепленном тобою
образе – Люде.
Пиши дальше. Я не буду тебе мешать. У меня тут же родилось стихотворение:
Я тебя бы не знал,
Коль
не встретились
Раньше,
однажды,
Я
тебя бы не звал
И,
как птица,
Свободно
парил,
239
А сейчас без тебя,
Как
в пустыне,
Я
гибну от жажды,
Свою
чашу любви
Я
ещё до конца
Не
испил.
Ты
приходишь во сне,
Чайкой
белой
Ко
мне прилетаешь,
Доброй
феей являешься,
Вдаль
за собою манишь,
То
зарёю в огне,
То
снежинкой
Пушистою
таешь,
Буд-то
встречи
Стесняешься
Иль
к другому
На
встречу спешишь.
Заметают
снега
Те
следы,
Где
когда-то ступала,
И
несутся года
Белым
аистом
В
вечную мглу...
О,
ты злая судьба!
Нас
по свету
Зачем
разбросала?
Не
найти нам
Друг
друга,
А
жить без тебя
Не
могу!
* * *
Снежинки десятками, сотнями, тысячами садятся на меня. Это
Лира, двоясь, размножаясь, хочет поглотить
меня всего и никому ни отдавать.
240
- За любовь нужно
бороться, шепчет она. Ты уже наполовину
мой и я не отдам тебя никаким Людам. Я почти выпестовала
тебя.
Плати
мне данью. Пиши стихи. Проходя мимо ювелирного магазина,
захожу, чтобы погреться, и подхожу к одному из
отделов. Чтобы я купил Людмиле в подарок? Блеск
золота, серебра, платины
и драгоценных камней
витрины ослепляют меня. Часы, браслеты, колье, кольца…
Самому не разобрать-
ся без продавца.
-Что, уже окольцевали? – приятным голосом
говорит продавец.
За прилавком красивая блондинка с напомаженными губами и подкрашенными ресницами,
пилочкой подравнивает ногти.
-Если бы? Но, увы! Скажите, что
лучше подарить в день….. Вашего дня рождения?
-Моего?! – она удивлённо
поднимает брови.
-Да, чтобы Вы
хотели получить в качестве подарка в день своего рождения? – я
рукой провожу по
витрине.
Девушка улыбается, показывая
красивые зубы.
-Во первых до
моего дня рождения далеко, а во вторых, из ювелирных изделий – ничего!
-Вы бы хотели модные сапожки или норковую шубку?
-И то и другое сразу. Они ни
отделимы.
-Прекрасная… э…как Вас обозвали в
детстве?
-Лена.
-Прекрасная
Элен, я Вам всё это дарю! И полмира в придачу. Требуйте от меня всё, что
хотите: туфли и платья, сапожки и шубки,
комфортабельный лимузин и загородную виллу.
Я - миллионер. Я -
миллиардер. Я – сын сразу
двух миллиардеров –
Рокфеллера и Форда,
правда, они дали мне чисто русское
имя – Иван.
-И бросили Вас на произвол
судьбы, потому, что не знают; Вы, чей из них?
241
-Да, и потому
я сейчас бедный студент. Но
у меня богатая душа! Хотите, я
Вам подарю свою душу?
-А что, сердце
уже занято?
Меня бросило в
краску.
-Не надо
смущаться. Я вижу занято.
-Нет, девушки
у меня нет!
-Значит неразделённая
любовь.
-Девушка!
Покажите вот эти клипсы…
Пока она
показывает женщине клипсы, у меня
рождается безумная мысль: пригласить
её на каток. Я
уже научился твёрдо стоять на коньках и
даже немного бегать. Так мне казалось.
Она вновь подходит ко мне.
-Ну, что Ваня,
крестьянский сын, выбрали
что ни будь?
-Не крестьянский, а рабочий, поправляю я. А не хотели бы Вы,
прекрасная Елена, пойти сегодня после
работы на каток.
-Вы
со всеми девушками и во всём такой
быстрый?
-То
же, увы! Нет!
-А что? Заманчиво? Я в этом сезоне ещё ни
была на катке.
Мы договорились встретиться в
семь часов у
входа на каток.
.................................................................................................................
Какие яркие краски. Вся гамма цветов
представлена здесь. Лёд блестит. Играет музыка. Перед
глазами всё мелькает: люди, снежинки,
в лучах разноцветных прожекторов.
Она берёт меня за руку: - Побежали! – и тащит за собой.
Я падаю.
-Эй, прекрасная Елена! Ты меня угробишь. Я
же с Кавказа. У нас только пальмы
и море. Снега не бывает и катков нет. Она хохочет. Я
поднимаюсь Мне легко на душе. Мы,
взявшись за руки, медленно начинаем идти, убыстряя ход. Затем всё быстрее и быстрее.
242
-Раскрепостись – говорит она. Представь, что ты птица и тогда сможешь полететь. Она
убыстряет ход и я за ней. Делаем один круг, второй, третий. Вот уже мчимся так, что захватывает дух. казалось бы мчаться и мчаться вот так целую вечность. Кто-то падает перед нами. Чтобы не наехать, сворачиваем в
сторону, врезаемся в снег и тоже падаем. Падаем и хохочем. Мне
с ней легко
и просто. Я – раскрепостился. Я
забыл о Люде. О вечных своих любовных муках. Жизнь
всё-таки хороша, прекрасна. Мы встаём и снова несёмся. И снова
падаем. И снова хохочем. Нам жарко. Ноги
устали. Лица раскраснелись. На снегу так приятно и
мягко лежать.
-Поцелуй
миллиардера стоит миллион – говорю
я и целую её в губы. Она отвечает
на поцелуй. Вскакивает мы снова носимся по катку.
В одиннадцатом
часу я провожаю
её домой. Мы едем на трамвае. Мимо мелькает
витрина уже закрытого гастронома.
-Смотри в окно.
Там разное вино – декламирую я.
243
-Лена, ты
любишь вино?
-Нет, у меня
от него болит голова.
Тёмный
подъезд серого здания. Длинный коридор
с множественными дверями
по бокам. Лена
открывает дверь ключом.
-Заходи! Я
тебя покормлю, Рокфеллер.
Небольшая, но
уютная комната. Возле двери – шкаф. За ним у
стены деревянная кровать. Затем небольшой круглый столик, вокруг которого три
мягких стула. Дальше,
не загораживая прохода
к окну, диван-кровать. Рядом тумбочка. На ней приёмник. На
стене висит ги-тара.
-Садись!
Только не на кровать. Она
- Катина. Подружки. Отдыхает
по путёвке в Гаграх. Включи музыку, а я пойду готовить.
В тарелках
яичница с ветчиной, колбаса, сыр.
-Ты
пьёшь только вино? У меня осталось пол
бутылки
коньяка от праздников.
-Не
откажусь!
-За тебя!
-За
тебя!
-Мы
выпили и немного поели.
-Наливай
ещё! Будь за хозяина!
-Давай
на брудершафт.
-Ты
хочешь целоваться? Ещё успеется.
-За
нас! Она не чокаясь, выпила.
-Это
ты играешь на гитаре?
-Так,
балуюсь.
-Сыграй,
что ни будь!
Лена
снимает гитару со
стены. Я приглушаю
звук приёмника.
За
рампой огней, за светом рекламы,
Мне
чудится образ твой,
Как
чистый кристалл.
Я
его подзываю винными парами
И
пью без конца, за бокалом бокал…
244
Голос у неё
приятный, чистый и поёт она слаженно с ритмом гитары, но глаза
грустные, грустные, ещё не хватало, чтобы она сейчас расплакалась.
Я беру у неё из
рук гитару, откладываю в сторону, а её привлекаю к себе. Моя рука
находит маленькую упругую грудь, затем опускается всё
ниже и ниже.
-Не надо! Я разденусь сама.
Она встаёт и выключает свет.
Запах тонких духов смешивается с
запахом её тела… Она отдаётся не
так, как Зина или Лиза. Без страсти. Она целовалась,
закрывала глаза, но была похожа на живую куклу. Похоже,
оргазма у неё не было. Когда я, обессиленный от долгой работы, свалился
на бок,
Она
продолжала лежать с закрытыми
глазами, будто совсем отсутствовала
здесь.
Почему она отдалась мне,
совершенно не зная меня?
Зина была опытной женщиной и захотела совратить юнца.
Лиза была со
мной близка
′, видимо в знак
благодарности, что я спас её от невоспитанного, нахального горца. А почему
Лена?
Ведь ни о какой любви здесь не может быть и речи. Ведь не могла же
она полюбить меня с первого взгляда. И животной
страсти
самки к самцу
у неё тоже не было. Значит, она
отдалась просто так, чтобы отдаться. А может, у неё, как и
у меня – неразделённая любовь и она проделала всё это
из-за чувства мести. Неужели и Люда
вот так же может отдаться любому мужчине? Целовалась же она с Вадимом. Может быть,
была с ним в ещё более близких отношениях. А с Джоном, если бы он не
опьянел? Неужели она валялась
в
постели с кем-то ещё? А я? Тоже хорош
гусь! Осуждаю Люду, а сам
изменил ей уже
с тремя. Или
я тоже, как
тот грузин из
Тбилиси, говоривший, когда его
видели с новой дамой: «Я – самец и мне можно всё». Если
бы Люда, обелял я себя – была со мной, я не
посмотрел бы ни на одну женщину.
245
Лена
зашевелилась и опустила меня с облаков на землю. Я взял её руку в свою и сжал.
Она ответила тем же. Интересно
спросить у Лены, знакомо ей чувство
любви или нет?
-Лена, любила
ты кого нибудь?
-Зачем тебе
это нужно?
-Из
любопытства. Так любила или нет?
-Послушай,
какого чёрта? – она резко приподнялась и села. - Зачем ты
лезешь мне в душу? Я же не
спрашиваю, любил ли ты? Бери то,
что дают, а об
остальном, можешь, не беспокоится!
-Прости! Если
тебе это неприятно я больше не буду. Поверь! Я не хотел тебя обидеть.
Я вновь
привлёк её к себе, нежно целуя, и она
безропотно мне покорилась.
Утром уходил
от неё с таким ощущением, как будто плюнул кому-то в лицо. Неужели все
женщины такие?
- думал я. Нет,
нет и нет! Не все такие. Знаю же
я дев-чонку, которая прождала парня
три года, пока
он служил и так и не изменила
ему. Значит – любила. Значит, кто любит, тот не будет изменять. А я? Я
же люблю, но, однако же – изменил. Но Люда мне не жена. И даже
не невеста. Просто девушка, которую я люблю.
-Лена,
когда можно к тебе зайти?
-Приходи,
когда захочется!
Она
выделила слово «захочется», придавая ему двойной смысл.
.........................................................................................................................
Половина практики
закончилась. Оставалось чуть меньше
месяца до окончания
практики и до
Нового года.
Мы,
практиканты, постоянно работали в одну – первую смену.
Лаборантка со
второй смены на полигоне ушла в декретный отпуск и Люду поставили на
её место.
Мы стали
встречаться только в пересменку.
246
Через пару дней Люда пришла на смену пораньше и подошла ко мне на работе.
-Ванечка, ты бы не смог
встречать меня после
работы? Одной ходить страшновато.
-Конечно, конечно! Сегодня обязательно встречу! К двенадцати я подойду.
-Подойди к одиннадцати. Лаборантки,
закончив работу, уходят пораньше.
Я был вне себя от радости. Сегодня мы
будем с ней рядом. Будем вдвоём. Может быть, я
возьму её за руку.
Чувства
переполняли меня.
Пришёл я к
десяти. Помог ей переносить, оставшиеся кубики из пропарочных камер.
Затем давил их под прессом, а она записывала данные в
журнал. Работу закончили в половине одиннадцатого.
Можно было уходить домой, но пришёл мастер
и задержал её
ещё ми-
нут на сорок.
Мы шли и болтали
о разном. Мне хотелось обнять её, прижать к себе, поцеловать. Но я
был весь
зажат, скован цепью и не знал, как к
ней подступиться. Ведь мы уже целовались. Почему с
другими я чувствовал
себя свободно, а
с ней не
мог. «Раскрепостись» - сказала
мне на катке Лена – «и полетишь, как птица». Почему я не могу раскрепощаться с Людой?
Возле дома
она быстро чмокнула
меня в щеку и
пошла.
-Пока! – обернувшись, сказала она и, видимо, увидела мои грустные
глаза, тоскливо смотревшие
на неё.
-Ты придёшь завтра? Я буду ждать. Приходи также, пораньше.
Она ушла, а я,
расстроенный, поплёлся домой.
На следующий
день мы ушли в одиннадцать.
-Раскрепостись!
- сразу приказал я себе.
Я взял её руку,
в шерстяной варежке, в
свою. Она нежно отняла руку, сняла
варежку и вновь
вложила в
247
мою. Я прижал
её руку к губам. Она была
нежная, мягкая, тёплая и пахла
душистым мылом.
Я остановился, обнял её, прижал к себе
и стал целовать ей губы и
глаза. Она плотно прижалась ко мне.
Назад, домой я не шёл, летел на крыльях любви. Душа пела. Рифмы
падали на меня вместе со снежинками.
Когда ты где-то далеко,
В моих
мечтах - всегда ты рядом,
Хоть
расстоянье велико,
Ты озаряешь
меня взглядом.
Но вот мы
вместе, наконец.
Прижал к губам
я твою руку,
Разлуке, может
быть, конец!
Я прогоню тоску
и муку.
Хочу тебя всю
целовать,
Всем телом с
силою прижаться,
Устал, устал я
тосковать
И без тебя один
скитаться.
По поцелуям -
ты в долгу,
Мне по ночам
они так снились.
Мы целовались
на снегу,
Снежинки
падали, искрились,
Садились на
твои уста,
Мешали страстно
целоваться…
Вся жизнь без
губ твоих – пуста′!
И без тебя
пуста′, признаться. Теперь,
каждый вечер мы были с ней вместе.
По дороге, и возле
её дома мы подолгу целовались.
-Завтра суббота.
Короткий день. Ты не
приходи. Я дойду сама. А в
воскресенье у нас с
Аллой – генеральная уборка
перед Новым годом. Встретимся в понедельник когда ты
придёшь меня встречать.
Пока
шёл, вспомнил сквер, когда она
сидела рядом, и я приглашал
её в
кино, а она
отказалась, тот вечер, когда мы
ушли с танцев и
целовались там. Не
было у меня с ней
встречи в этом сквере
весной или летом.
248
Но есть моя
фантазия и
Лира,
снабжающая вдохновением. Вспомнил Батумский
ботанический сад. Большие розы, разных расцветок. Их
запах. И начал сочинять:
Запахи душистой розы
И волнуют и зовут,
Пчёлы носятся, стрекозы,
Осы тоже там снуют.
В парке я. Жду с нетерпеньем,
Не спеша, ко мне идёшь
Я горю. Я весь в волнении,
Меня за руку берёшь.
Мы по парку долго ходим,
Все аллеи обошли,
Уголок в тени находим,
Поцелуи в ход пошли.
Я твои глаза целую,
Их не видел так давно,
Я от близости ликую,
Счастье снова мне дано.
Мы во власти сладострастья,
Нега в плен уже взяла,
Отдалили - все ненастья,
Все - забросили дела.
Мы с тобой, родная, рядом
Вместе нам так хорошо!
Эх, пройти бы жизнь парадом
И
прожить лет сто ещё!
* * * Я вновь целых два дня не увижу её! Что
делать? Тоска сожрёт.
Схожу-ка я к Лене. Просто так, как к другу.
Как часто мы себя обманываем?
-Заходи, сын
Рокфеллера. Что долго не заглядывал? Что-то ты весь светишься. Видно,
даже на расстоянии. А у меня завтра выходной. Магазин по
воскресеньям не работает. Сходим куда-нибудь. А
вечер и ночь проведём в постели.
249
Я
молчал и не знал, что ответить.
-Или
у тебя другие планы?
-Да
нет у меня других планов.
-Вот
и отлично. Тогда, пока не разделся, сходи
в магазин и купи, кое-что из
продуктов. Возьми деньги.
-У меня есть.
-Спиртное
не бери. Я припасла.
Я
впервые почувствовал себя мужем,
сбежавшим от жены к
любовнице.
Да,
как часто мы не ценим жар-птицу, которая
у нас в руках и
пытаемся поймать синицу в небе. Я
сознательно переиначил пословицу, чтобы
лучше понять и
осознать её смысл.
В
воскресенье я отговорил Лену, куда-либо
идти. Она думала из-за того, чтобы всё это время заниматься с ней
сексом, А я боялся, случайно
встретится с Людмилой. Мы провалялись в кровати почти весь
день.
Однажды,
когда она закрыла глаза, и я
подумал, что она спит, ко
мне пришли строчки, и я стал записывать их в блокнот. Она открыла глаза,
увидела, что у меня в
руках карандаш с блокнотом и спросила:
-Что
ты там рисуешь? Меня обнажённую?
-Не
рисую, а пишу. Смотри!
Она
увидела ровные ряды строчек, не на всю
ширину листка и
удивлённо спросила.
-Ты
пишешь стихи?
-Балуюсь.
Как ты игрой на гитаре.
-Так
у тебя исписан почти весь блокнот. Почитай
что-нибудь.
-Если
не понравятся, не обижайся. Я же их
пишу для себя, а не на
публику.
-Послушаю,
оценю! В
школе по литературе
у меня была пятёрка.
-Что бы тебе прочесть? Ага, вот:
Я влюбился в
девушку, как в сказку… Тут
же переиначиваю и говорю:
250
Продолжение 10 следует.