Когда мальчик Бананан вырос,
естественно, он начал торговать бананами. Не в подворотне же песенки петь,
большой стал, поумнел, дама сердца появилась,
и вообще с деньгами жить веселее.
Торговал круто, пароходами и
эшелонами, всякое бывало, бандосы наезжали, прокурорские зубы скалили, во
власть звали, Бананан даже сходил, прикола ради, но быстро вернулся, не по
нутру ему в золотой клетке оказалось.
Так незаметно жизнь и пролетела,
куда быстрее, чем ожидалось. Кто-то из давних знакомых помер, иные скурвились,
немало было тех, кто спился или на наркоту подсел. Хуже всех оказались те, с
кем он всегда думал, что на ты, а они
упрямо называли его исключительно по имени и отчеству. Бананан злился и резонно полагал, что таким подхалимским
образом деньги из него выцыганивают, а потом понял простую вещь – от денег они,
ясен перец, не откажутся, но на самом деле презирают его от головы до пят.
Семья, конечно, осталась, никуда они
не делись, жена, дети, внуки, но как-то всю жизнь Бананан привык так: семья - опора и надёжа, а он на передовой, в
тыл заскакивает раны зализать и чтобы понимать, за что борется. Ненадолго,
какой же бравый вояка на печи долго усидит.
Пенсия подступила к Бананану,
роскошная, богатая, с сохранением всех регалий и чутким вниманием клерков к его
мудрым изречениям. Дети приняли дело, на детях природа, слава богу, не
отдохнула, и Бананан в один миг осознал, в каких кислых щах он очутился. Детям
он стал не нужен, чужой опыт всегда обуза, надо переживать собственный, он их
сам так учил.
Однажды ранним дождливым утром
Бананан выбросил с набережной в воду телефон, портмоне и паспорт, сел в поезд и
уехал в город своей юности. Подворотня, где когда-то он пел песенки про
алюминиевые огурцы и банановые острова, не изменилась, обшарпанная штукатурка
улыбнулась ему как старому знакомому, Бананан уселся на раскладной брезентовый
стульчик, положил на правое колено бубен и хлебнул из горла портвейна. Нынешний
портвешок был, конечно, не чета тогдашнему, но ты чувак не привередливый,
сказал себе Бананан, пей и не выёбывайся.
Новые песни не складывались, а
петь старые ему не хотелось, Бананан постукивал пальцами по бубну и рассказывал
всё, что знает: про жизнь, про мир, про себя. Иногда его слушали, иногда
перебивали, бросали копеечку в картуз, уходили и приходили, случайные прохожие,
гуляющие мамочки с детьми в колясках, алкоголики в ожидании открытия магазина,
безработные и тоскующие без зарплаты таджикские дворники. Бананан говорил,
часто молчал, подолгу, часами,
потряхивая бубном, потом снова говорил, сбившись с предыдущей темы и
лихорадочно начав новую, словно навёрстывая
упущенное в жизни, будто вот-вот придёт злой дяденька с топором и сделает ему
секир башка.
Самое главное, знаете, что,
сказал он однажды старушке, которая попыталась мытарить ему душу. Самое
главное, что за мной никто так и не приехал. Значит, я не так плохо воспитал
своих детей. Кто знает, подумала старуха, и пошла в магазин за кефиром, вот у
меня детей нет и ничего, прожила жизнь.
Кто знает, подумал ей вслед
Бананан, кто-то точно знает, но вечно забывает нам рассказать. Он постучал по
бубну, бубен отозвался упругостью кожи, солнце покатилось колесницей к закату,
освещая остатки портвейна в бутылке. Бананан допил и пошёл спать, счастливый и
спокойный как никогда прежде в жизни.
Приглашаю в магазин современной
прозы ERWELIT http://erwelit.ru
Рубрика произведения:
Проза ~
Миниатюра
Количество рецензий:
0
Количество просмотров:
43
Опубликовано:
04.10.2017 в 23:14