Приближался конец второго семестра первого курса. Все чаще я
задумывался о том, что пора, наконец, взяться за черчение. Задание по высшей
математике – решить 30 интегралов, беспокоило меня почему-то меньше, хотя, что такое
интеграл, я представлял себе смутно. Просто срабатывало внутреннее убеждение ,
что в чем – в чем, а в математике я разберусь, всегда разбирался. Конечно, это
была другая математика – высшая, и пропустил я лекций много, но я в себя верил.
И когда Борис Вологин, мой однокурсник, предложил мне выполнить за меня
черчение, я легкомысленно согласился. Что 30 интегралов, что 60, - какая
разница? Разбираться-то все равно придется. Черчение же я не любил.
Мой конспект по математике мне пригодиться не мог. Открыл я
толстенный том Пискунова «Дифференциальное и интегральное исчисление». Это был
наш, рекомендуемый преподавателем учебник. Ну, просто темный лес! Ничего
похожего с той математикой, которую я прекрасно помнил по школе. Я оказался в
трудном положении. Борис уже вовсю чертил за меня, я же не представлял, как и к
своему – то заданию подступиться.
Не помню я, к сожалению, того хорошего человека, который дал
мне замечательный совет. Скорее всего, получил я его в стенах научной
библиотеки имени Горького, которая находилась недалеко от нашего учебного корпуса.
Туда мы ходили иногда готовиться к экзаменам, я же особенно любил зал
периодики. Вообще, сам читальный зал, огромный, красивый, заполненный
студентами и молодыми аспирантами, мне нравился необыкновенно. Обстановка была
располагающая к занятиям, надо только было знать, с чего начать.
И вот, какой-то, повторюсь, хороший, даже прекрасный человек, посоветовал
мне двухтомник академика Лузина. Первый том был посвящен дифференциальному
исчислению, второй – интегральному. Наверное,
если бы я взялся изучать их с первого тома, результат был бы несравненно
лучшим. Но время меня подпирало, и я раскрыл сразу второй томик, он был совсем
не толстым.
Я начал читать с первой страницы и все, абсолютно все
понимал! Как же этому Пискунову удалось
так замутить воду, что его малопонятный учебник стал широко рекомендуемым во
всех ВУЗах? Впрочем, это не мой вопрос. Необыкновенно быстро я научился решать
самые разные интегралы. Кажется это называлось «брать» интегралы. Неважно. Я
решил свои 30, я решил 30 Бориса, рассчитавшись с ним за чертеж, я решал всем, кто просил меня о помощи, а
таких было много.
Вскоре закончился первый курс, месяц отпуска пролетел
быстро, и вот уже я стою возле тумбочки дневальным по роте. Ко мне обратился
заочник:
- Парень, говорят,
что ты интегралы щелкаешь, как орехи. Не поможешь?
- А почему нет?
Показывай!
- Вот этот . И этот
вот. Да и вообще…
Ой, не знаю, поверите ли вы мне. Я смотрел на математические
значки , еще месяц-полтора назад такие знакомые, и не узнавал их. Я
переключился на второй интеграл, опять заминка. Иллюстрация к идиоматическому
выражению – смотрел, как баран на новые ворота.
Заочник спросил, когда я их «щелкал». Да чуть больше месяца
тому назад. Он, кажется, подумал, что я его разыгрываю, или набиваю себе цену.
Забрал свою тетрадь и ушел.
С тех пор интегралы решать мне не приходилось. Жизнь ставила
передо мной совсем другие задачи.
