Стихи Николая Старшинова
Николай Константинович Старшинов (1924 - 1998 гг.) - русский советский поэт. Участник Великой Отечественной войны, представитель фронтового поколения советских поэтов. Большое место в творчестве Николая Константиновича занимала тема Великой Отечественной войны. Также Старшинов, много ездя по стране, занимался собиранием частушек, которые время от времени издавал отдельными книжками. Кроме того, поэт занимался переводами.
Николай Старшинов запомнился современникам как добрый, весёлый, жизнелюбивый человек, заядлый рыбак и душа компании. Его общительность привела к злоупотреблению алкоголем, в результате чего летом 1972 года он лечился в спецотделении московской больницы им. Соловьёва, о чём впоследствии написал юмористические воспоминания "Наше житие в «Соловьёвке», опубликованные в «Литературной России» в 1996 году.
В дороге
Я сплю ещё, но вижу и сквозь дрёму,
Как, стряхивая с крыльев сон ночной,
Огромный аист подлетает к дому,
Чтоб только поздороваться со мной.
Как, стряхивая с крыльев сон ночной,
Огромный аист подлетает к дому,
Чтоб только поздороваться со мной.
Снег темнеет на улице талый
Снег темнеет на улице талый.
Начинает накрапывать с крыш.
Ты набегалась за день. Устала.
И теперь у окошка сидишь.
Начинает накрапывать с крыш.
Ты набегалась за день. Устала.
И теперь у окошка сидишь.
Я, как грач, хлопотлив и черён
Я, как грач, хлопотлив и черён.
И, хотя зовусь москвичом,
Я в полях, что заждались зерён,
Появляюсь с первым грачом.
И, хотя зовусь москвичом,
Я в полях, что заждались зерён,
Появляюсь с первым грачом.
И опять на одной из полянок
...И опять
На одной из полянок
Меж весёлых дубков-крепышей -
Полусгнившие брёвна землянок
На одной из полянок
Меж весёлых дубков-крепышей -
Полусгнившие брёвна землянок
Не пойму за какую заслугу
Не пойму за какую заслугу,
Но судьба благосклонна ко мне...
Чёрной ночью по чёрному лугу
К чёрной речке мы шли в тишине.
Но судьба благосклонна ко мне...
Чёрной ночью по чёрному лугу
К чёрной речке мы шли в тишине.
Бросила халат на спинку стула
Бросила халат на спинку стула.
Погасила в комнате огонь.
И легла. И сладким сном уснула,
Подложив под голову ладонь.
Погасила в комнате огонь.
И легла. И сладким сном уснула,
Подложив под голову ладонь.
И посыплются милости с неба
...И посыплются милости с неба,
И окатит меня синевой,
И проглянет земля из-под снега
Прошлогодней пожухлой травой.
И окатит меня синевой,
И проглянет земля из-под снега
Прошлогодней пожухлой травой.
Болота, населённые чертями
Болота, населённые чертями,
Дороженьки, которым нет конца...
Смоленщина встречает нас дождями,
В которых больше, чем воды, свинца.
Дороженьки, которым нет конца...
Смоленщина встречает нас дождями,
В которых больше, чем воды, свинца.
Солдаты мы
Солдаты мы.
И это наша слава,
Погибших и вернувшихся назад.
Мы сами рассказать должны по праву
И это наша слава,
Погибших и вернувшихся назад.
Мы сами рассказать должны по праву
Некогда, растерянный и жалкий
Некогда, растерянный и жалкий,
Я бродил в окрестностях Москвы.
Там и повстречался с глупой галкой,
Выскочившей прямо из травы.
Я бродил в окрестностях Москвы.
Там и повстречался с глупой галкой,
Выскочившей прямо из травы.
И вот в свои семнадцать лет
И вот в свои семнадцать лет
Я стал в солдатский строй...
У всех шинелей серый цвет,
У всех - один покрой.
Я стал в солдатский строй...
У всех шинелей серый цвет,
У всех - один покрой.
Солдатская мать
Она поседела в разлуке
За годы великой войны.
Её терпеливые руки
Огнём и трудом крещены.
За годы великой войны.
Её терпеливые руки
Огнём и трудом крещены.
Была над рекою чаща
Была над рекою чаща -
Берёзничек молодой.
Стрекозы, глаза тараща,
Планировали над водой.
Берёзничек молодой.
Стрекозы, глаза тараща,
Планировали над водой.
Мы стоим над медленной рекою
Мы стоим над медленной рекою,
Оба отражаемся в реке:
Ты проводишь белою рукою
По моей щетинистой щеке.
Оба отражаемся в реке:
Ты проводишь белою рукою
По моей щетинистой щеке.
Вроде жизнь наладилась сполна
Вроде жизнь наладилась сполна,
Я ступил на ясную дорогу:
Дочка вышла замуж
И жена
Я ступил на ясную дорогу:
Дочка вышла замуж
И жена
Всю неделю провели в походах
Всю неделю провели в походах,
Пулемёты тащим на себе...
Лишь однажды на короткий отдых
Разместились в брошенной избе.
Пулемёты тащим на себе...
Лишь однажды на короткий отдых
Разместились в брошенной избе.
И я тебя позабываю
И я тебя позабываю...
Я нить за нитью обрываю,
Которыми (о, что за бред -
Я сам себе боюсь признаться!)
Я нить за нитью обрываю,
Которыми (о, что за бред -
Я сам себе боюсь признаться!)
Весенний разговор
- Ты всё с отъездом тянешь...
- Да, тяну...
- Ты отнимаешь у меня весну,
Ещё одну, спокойно хороня.
- Да, тяну...
- Ты отнимаешь у меня весну,
Ещё одну, спокойно хороня.
Спокойно сплю на стареньком диване
Спокойно сплю на стареньком диване,
Спокойно просыпаюсь по утрам.
Так хорошо - ни встреч, ни расставаний,
Ни писем, ни звонков, ни телеграмм.
Спокойно просыпаюсь по утрам.
Так хорошо - ни встреч, ни расставаний,
Ни писем, ни звонков, ни телеграмм.
Ей-богу, такое бывает
Ей-богу, такое бывает. Случается.
Наверное, с каждым бывало хоть раз...
Не то чтоб влюбиться. Не то чтоб отчаяться.
А что-то возьмёт и сломается в нас.
Наверное, с каждым бывало хоть раз...
Не то чтоб влюбиться. Не то чтоб отчаяться.
А что-то возьмёт и сломается в нас.
Подмосковной природе
Не блещешь ты в прославленном кругу
Ни роскошью, ни красотою броской.
Живёшь ты, осенённая берёзкой,
То вся в ромашках звёздных, то в снегу.
Ни роскошью, ни красотою броской.
Живёшь ты, осенённая берёзкой,
То вся в ромашках звёздных, то в снегу.
В стороне от дорожек знакомых
В стороне от дорожек знакомых
Затеряюсь неведомо где.
Тут тяжёлые кисти черёмух
Тонут в чёрной прозрачной воде.
Затеряюсь неведомо где.
Тут тяжёлые кисти черёмух
Тонут в чёрной прозрачной воде.
Ракет зеленые огни
Ракет зеленые огни
По бледным лицам полоснули.
Пониже голову пригни
И как шальной не лезь под пули.
По бледным лицам полоснули.
Пониже голову пригни
И как шальной не лезь под пули.
О юности
Пронеслась она просто мгновенно,
Не воротишь, не крикнешь: «Постой!»
А была моя юность военной,
Беспокойной была и крутой.
Не воротишь, не крикнешь: «Постой!»
А была моя юность военной,
Беспокойной была и крутой.
Когда-то, шустёр и запальчив
Когда-то,
Шустёр и запальчив,
Досужих людей веселя,
В поэзию ринулся мальчик -
Шустёр и запальчив,
Досужих людей веселя,
В поэзию ринулся мальчик -