Стихи Марии Шкапской
Мария Михайловна Шкапская (1891 - 1952 гг.) - русская поэтесса и журналистка. Воспела в своих стихах высшую радость женщины - дать жизнь своему продолжению.
Как глухо плачет море!
Как даль кругом пуста!
Рассказываю горе,
прижав к земле уста.
Как даль кругом пуста!
Рассказываю горе,
прижав к земле уста.
Был свиток дней моих недлинен,
греховны были письмена.
Я путь свершала Магдалинин
и обратилась – как она.
греховны были письмена.
Я путь свершала Магдалинин
и обратилась – как она.
Все помним о древнем рае
и в память Закрытых Врат
так крепко мы запираем
наш храм, наш дом и наш сад.
и в память Закрытых Врат
так крепко мы запираем
наш храм, наш дом и наш сад.
Тумань мне голову, тумань,
Как сладко это мне и внове.
Плывут над временем и кровью
Твои пустынные дома.
Как сладко это мне и внове.
Плывут над временем и кровью
Твои пустынные дома.
Не снись мне так часто, крохотка,
Мать свою не суди.
Ведь твое молоко нетронутым
Осталось в моей груди.
Мать свою не суди.
Ведь твое молоко нетронутым
Осталось в моей груди.
Ведь были мы первые крепче и выше,
И толще деревья и травы длинней.
И волосы гуще у ночи пушистой,
И руки упруже у кряжистых дней.
И толще деревья и травы длинней.
И волосы гуще у ночи пушистой,
И руки упруже у кряжистых дней.
Не оставляй следов неполноценных
И никаких незавершенных дел -
Ни сына женщине, которой не хотел,
Ни писем мартовских - лукавых и забвенных.
И никаких незавершенных дел -
Ни сына женщине, которой не хотел,
Ни писем мартовских - лукавых и забвенных.
Как много женщин ты ласкал
и скольким ты был близок, милый.
Но нес тебя девятый вал
ко мне с неудержимой силой.
и скольким ты был близок, милый.
Но нес тебя девятый вал
ко мне с неудержимой силой.
О, тяготы блаженной искушенье,
соблазн неодолимый зваться «мать»
и новой жизни новое биенье
ежевечерне в теле ощущать.
соблазн неодолимый зваться «мать»
и новой жизни новое биенье
ежевечерне в теле ощущать.
О, эта женская Голгофа! -
Всю силу крепкую опять в дитя отдай,
Носи в себе, собой его питай -
Ни отдыха тебе, ни вздоха.
Всю силу крепкую опять в дитя отдай,
Носи в себе, собой его питай -
Ни отдыха тебе, ни вздоха.
Ее на набережной Сены
В ларце старуха продает,
И запах воска и вербены
Хранит старинный переплет.
В ларце старуха продает,
И запах воска и вербены
Хранит старинный переплет.
Было тело мое без входа,
И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонялся хищно над ним.
И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонялся хищно над ним.
Положу свое сердце в ватку,
Как кладут золотые браслеты.
Пусть в суровой за счастье схватке
Не следит суеверно приметы.
Как кладут золотые браслеты.
Пусть в суровой за счастье схватке
Не следит суеверно приметы.
Подними голову,
Погляди на небо.
Одна за другою
Несутся тучи.
Погляди на небо.
Одна за другою
Несутся тучи.
1
Еще висел на ближнем фонаре
Последний жид, и ветер, озверев
От горечи, от дыму и от сраму,
Еще висел на ближнем фонаре
Последний жид, и ветер, озверев
От горечи, от дыму и от сраму,
Не творчеств дни, а умирания.
В них ничего печальней нет,
Что неоконченными здания
Останутся на много лет.
В них ничего печальней нет,
Что неоконченными здания
Останутся на много лет.
Лежит пустая и простая,
В своем раскрашенном гробу,
И спит над ней немая стая
Стеклянноглазых марабу.
В своем раскрашенном гробу,
И спит над ней немая стая
Стеклянноглазых марабу.
И ели впервые и первые пили,
И первые пилы и первый топор
С разбегу веселые вещи творили
И весело крепкий встречали отпор.
И первые пилы и первый топор
С разбегу веселые вещи творили
И весело крепкий встречали отпор.
Как фонарик, свечусь изнутри
И не знаю, как скрыть от прохожих,
Что в кармане открытка и три
Телеграммы, по подписи схожих.
И не знаю, как скрыть от прохожих,
Что в кармане открытка и три
Телеграммы, по подписи схожих.
Читаю Горация в лавке
И стыну под легким пальто.
И стынет со мной на прилавке
На ширме пастушка Ватто.
И стыну под легким пальто.
И стынет со мной на прилавке
На ширме пастушка Ватто.
Расчет случаен и неверен
- Что обо мне мой предок знал,
Когда, почти подобен зверю,
В неолитической пещере
- Что обо мне мой предок знал,
Когда, почти подобен зверю,
В неолитической пещере
Ведь солнце сегодня ярко
И легче земные ноши,
Но сердце – пустая барка
И груз её в море брошен.
И легче земные ноши,
Но сердце – пустая барка
И груз её в море брошен.
Да, говорят, что это нужно было...
И был для хищных гарпий страшный корм,
И тело медленно теряло силы,
И укачал, смиряя, хлороформ.
И был для хищных гарпий страшный корм,
И тело медленно теряло силы,
И укачал, смиряя, хлороформ.
О, сестры милые, с тоской неутолимой,
В вечерних трепетах и в утренних слезах,
С такой мучительной, с такой неукротимой
С несытой жадностью в опушенных глазах,
В вечерних трепетах и в утренних слезах,
С такой мучительной, с такой неукротимой
С несытой жадностью в опушенных глазах,
Пускай живет дитя моей печали,
Залог нечаянный отчаянных часов,
Живое эхо мертвых голосов,
Которые однажды прозвучали.
Залог нечаянный отчаянных часов,
Живое эхо мертвых голосов,
Которые однажды прозвучали.
Мне снятся русские кладбища
В снегу, по зимнему чисты,
В венках стеклянных ветер свищет
И гнет усталые кресты.
В снегу, по зимнему чисты,
В венках стеклянных ветер свищет
И гнет усталые кресты.
Как в тёмный улей чёрная пчела
сбираю мёд отстоенной печали,
и с лука каждого летящая стрела
меня неуклонимо жалит.
сбираю мёд отстоенной печали,
и с лука каждого летящая стрела
меня неуклонимо жалит.
Как кровь уходит из синей вены,
Ушла из плена зловонных труб
Вода живая с кипящей пеной,
И город плачет – угрюм и скуп.
Ушла из плена зловонных труб
Вода живая с кипящей пеной,
И город плачет – угрюм и скуп.
В ковше Каверинскую Хазу
Дочитывая на лету,
Лететь в трамвае разноглазом
На Николаевском мосту.
Дочитывая на лету,
Лететь в трамвае разноглазом
На Николаевском мосту.
В маленькой заклеенной загадке,
В розовом конвертике с подкладкой,
С маркой двадцатипятисантимной,
Пишут мне печально и интимно,
В розовом конвертике с подкладкой,
С маркой двадцатипятисантимной,
Пишут мне печально и интимно,
TOP-20 лучших стихотворений Марии Шкапской:
Не снись мне так часто, крохотка — [Мария Шкапская]
Ведь солнце сегодня ярко — [Мария Шкапская]
Ведь были мы первые крепче и выше — [Мария Шкапская]
О, тяготы блаженной искушенье — [Мария Шкапская]
Как в тёмный улей чёрная пчела — [Мария Шкапская]
Мумия — [Мария Шкапская]
Пускай живет дитя моей печали — [Мария Шкапская]
Еще висел на ближнем фонаре — [Мария Шкапская]
Не творчеств дни, а умирания — [Мария Шкапская]
Как много женщин ты ласкал — [Мария Шкапская]
Быть бы тебе хорошей женою — [Мария Шкапская]
Не оставляй следов неполноценных — [Мария Шкапская]
О, сестры милые, с тоской неутолимой — [Мария Шкапская]
Ты и Вы — [Мария Шкапская]
Покой — [Мария Шкапская]
Все помним о древнем рае — [Мария Шкапская]
Библия — [Мария Шкапская]
Весна — [Мария Шкапская]
И ели впервые и первые пили — [Мария Шкапская]
О, эта женская Голгофа — [Мария Шкапская]
Ведь солнце сегодня ярко — [Мария Шкапская]
Ведь были мы первые крепче и выше — [Мария Шкапская]
О, тяготы блаженной искушенье — [Мария Шкапская]
Как в тёмный улей чёрная пчела — [Мария Шкапская]
Мумия — [Мария Шкапская]
Пускай живет дитя моей печали — [Мария Шкапская]
Еще висел на ближнем фонаре — [Мария Шкапская]
Не творчеств дни, а умирания — [Мария Шкапская]
Как много женщин ты ласкал — [Мария Шкапская]
Быть бы тебе хорошей женою — [Мария Шкапская]
Не оставляй следов неполноценных — [Мария Шкапская]
О, сестры милые, с тоской неутолимой — [Мария Шкапская]
Ты и Вы — [Мария Шкапская]
Покой — [Мария Шкапская]
Все помним о древнем рае — [Мария Шкапская]
Библия — [Мария Шкапская]
Весна — [Мария Шкапская]
И ели впервые и первые пили — [Мария Шкапская]
О, эта женская Голгофа — [Мария Шкапская]
