Стихи Давида Самойлова
Давид Самойлов (наст. имя - Давид Самуилович Кауфман) (1920 - 1990) - русский советский поэт, переводчик, лауреат Государственной премии СССР.
Музыка, закрученная туго
Музыка, закрученная туго
в иссиня-черные пластинки,-
так закручивают черные косы
в пучок мексиканки и кубинки,-
в иссиня-черные пластинки,-
так закручивают черные косы
в пучок мексиканки и кубинки,-
Ночлег
Однажды летним вечерком
Я со знакомым стариком
В избе беседовал за водкой.
Его жена с улыбкой кроткой
Я со знакомым стариком
В избе беседовал за водкой.
Его жена с улыбкой кроткой
Подмосковье
Если б у меня хватило глины,
Я б слепил такие же равнины;
Если бы мне туч и солнца дали,
Я б такие же устроил дали.
Я б слепил такие же равнины;
Если бы мне туч и солнца дали,
Я б такие же устроил дали.
Дай выстрадать стихотворенье!
Дай выстрадать стихотворенье!
Дай вышагать его! Потом.
Как потрясенное растенье,
Я буду шелестеть листом.
Дай вышагать его! Потом.
Как потрясенное растенье,
Я буду шелестеть листом.
Зачем за жалкие слова
Зачем за жалкие слова
Я отдал все без колебаний -
И золотые острова,
И вольность молодости ранней!
Я отдал все без колебаний -
И золотые острова,
И вольность молодости ранней!
Сорок лет Жизнь пошла за второй перевал
Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал.
Я любил, размышлял, воевал.
Кое-где побывал, кое-что повидал,
Иногда и счастливым бывал.
Я любил, размышлял, воевал.
Кое-где побывал, кое-что повидал,
Иногда и счастливым бывал.
Ночная гроза
Тяжелое небо набрякло, намокло.
Тяжелые дали дождем занавешены.
Гроза заливает июльские стекла,
А в стеклах - внезапно - видение женщины.
Тяжелые дали дождем занавешены.
Гроза заливает июльские стекла,
А в стеклах - внезапно - видение женщины.
Да, мне повезло в этом мире
Да, мне повезло в этом мире
Прийти и обняться с людьми
И быть тамадою на пире
Ума, благородства, любви.
Прийти и обняться с людьми
И быть тамадою на пире
Ума, благородства, любви.
Вот и все Смежили очи гении
Вот и все. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Не надо срезанных тюльпанов!
Не надо срезанных тюльпанов!
Пускай цветы растут на клумбах,
Не увядая в дымных клубах
Среди повапленных чуланов.
Пускай цветы растут на клумбах,
Не увядая в дымных клубах
Среди повапленных чуланов.
Свободный стих
Профессор Уильям Росс Эшби
Считает мозг негибкой системой.
Профессор, наверное, прав.
Ведь если бы мозг был гибкой системой,
Считает мозг негибкой системой.
Профессор, наверное, прав.
Ведь если бы мозг был гибкой системой,
Старый Тютчев
Всю дряблость ноября с шатанием и скрипом,
Все всхлипыванья луж и шарканье дождя,
И все разрывы струн в ночном канкане диком
Я опишу потом, немного погодя.
Все всхлипыванья луж и шарканье дождя,
И все разрывы струн в ночном канкане диком
Я опишу потом, немного погодя.
В меня ты бросишь грешные слова
В меня ты бросишь грешные слова.
От них ты отречешься вскоре.
Но слово - нет! - не сорная трава,
Не палый лист на косогоре.
От них ты отречешься вскоре.
Но слово - нет! - не сорная трава,
Не палый лист на косогоре.
Весь лес листвою переполнен.
Весь лес листвою переполнен.
Он весь кричит: тону! тону!
И мы уже почти не помним,
Каким он был семь дней тому.
Он весь кричит: тону! тону!
И мы уже почти не помним,
Каким он был семь дней тому.
Крылья холопа
Стоишь, плечами небо тронув,
Превыше помыслов людских,
Превыше зол, превыше тронов,
Превыше башен городских.
Превыше помыслов людских,
Превыше зол, превыше тронов,
Превыше башен городских.
Красота
Она как скрипка на моем плече.
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
Конец Пугачева
Вьются тучи, как знамена,
Небо — цвета кумача.
Мчится конная колонна
Бить Емельку Пугача.
Небо — цвета кумача.
Мчится конная колонна
Бить Емельку Пугача.
Вдруг странный стих во мне родится
Вдруг странный стих во мне родится,
Я не могу его поймать.
Какие-то слова и лица.
И время тает или длится.
Я не могу его поймать.
Какие-то слова и лица.
И время тает или длится.
Вдохновенье
Жду, как заваленный в забое,
Что стих пробьется в жизнь мою.
Бью в это темное, рябое,
В слепое, в каменное бью.
Что стих пробьется в жизнь мою.
Бью в это темное, рябое,
В слепое, в каменное бью.
И жалко всех и вся И жалко
И жалко всех и вся. И жалко
Закушенного полушалка,
Когда одна, вдоль дюн, бегом
Душа - несчастная гречанка...
Закушенного полушалка,
Когда одна, вдоль дюн, бегом
Душа - несчастная гречанка...
Когда бы спел я наконец
Когда бы спел я наконец
Нежнейшее четверостишье,
Как иногда поет скворец
Весною в утреннем затишье!
Нежнейшее четверостишье,
Как иногда поет скворец
Весною в утреннем затишье!
Сиглигет
В той Венгрии, куда мое везенье
Меня так осторожно привело,
Чтоб я забыл на время угрызенья
И мною совершаемое зло,
Меня так осторожно привело,
Чтоб я забыл на время угрызенья
И мною совершаемое зло,
Подставь ладонь под снегопад
Подставь ладонь под снегопад,
Под искры, под кристаллы.
Они мгновенно закипят,
Как плавкие металлы.
Под искры, под кристаллы.
Они мгновенно закипят,
Как плавкие металлы.
Как я живу? Без ожиданий
Как я живу? Без ожиданий.
В себе накапливая речь.
А между тем на крыши зданий
Ребристый снег успел прилечь.
В себе накапливая речь.
А между тем на крыши зданий
Ребристый снег успел прилечь.