Стихи Василий Казина
Казин Василий Васильевич (1898 - 1981) - русский поэт. В ранних стихах Казина идёт речь о счастье в труде, а поздние стихи Казина носят наивно-коммунистический характер.
Море
Вот она, стихия волновая,
В беспокойной славе разливной!
Словно набегая, обливая,
Хочет познакомиться со мной.
В беспокойной славе разливной!
Словно набегая, обливая,
Хочет познакомиться со мной.
Байдарские ворота
Автомобиль рванул,- и за спиной,
С полусемейной флотской стариной,
Отбитый пылью, скрылся Севастополь.
И взор - нетерпеливою струной:
С полусемейной флотской стариной,
Отбитый пылью, скрылся Севастополь.
И взор - нетерпеливою струной:
Капель
Целый день высоты зданий
Мерит искристо капель.
Трелью влажных восклицаний
Веселит она апрель.
Мерит искристо капель.
Трелью влажных восклицаний
Веселит она апрель.
Давно такого не было лентяя
Давно такого не было лентяя,
Такого солнца! Желтый лежебок!..
Подумайте: до самого до мая
Замешкать, задержать снежок!
Такого солнца! Желтый лежебок!..
Подумайте: до самого до мая
Замешкать, задержать снежок!
Еще дерзаньем, жизни силой сладкой
1
Еще дерзаньем, жизни силой сладкой
Так и поет мне помыслов поток,
Еще дерзаньем, жизни силой сладкой
Так и поет мне помыслов поток,
Ожидание
Я ждала, ждала тебя, любимый,
Все глаза влила в окно.
Ой, и длинен, длинен день неугасимый,
Огневое, золотое волокно!
Все глаза влила в окно.
Ой, и длинен, длинен день неугасимый,
Огневое, золотое волокно!
Проводы
Казалось, "Радищева" странно встречали:
На волны, игравшие с гордой кормой,
Все громче катился обвалом печали,
С народом, с повозками, берег крутой.
На волны, игравшие с гордой кормой,
Все громче катился обвалом печали,
С народом, с повозками, берег крутой.
Тебе не ночь ли косы заплетала?
Тебе не ночь ли косы заплетала?
Вслед за тобою не бредет ли ночь?
Такая тьма,— и солнцем не помочь
Глазам: так тяжело им стало...
Вслед за тобою не бредет ли ночь?
Такая тьма,— и солнцем не помочь
Глазам: так тяжело им стало...
Осенняя весна
Мутна осенняя Москва:
И воздух, и прохожих лица,
И глаз оконных синева,
И каждой вывески страница,
И воздух, и прохожих лица,
И глаз оконных синева,
И каждой вывески страница,
Рубанок
Живей, рубанок, шибче шаркай,
Шушукай, пой за верстаком,
Чеши тесину сталью жаркой,
Стальным и жарким гребешком.
Шушукай, пой за верстаком,
Чеши тесину сталью жаркой,
Стальным и жарким гребешком.
Мой отец — простой водопроводчик
Мой отец — простой водопроводчик,
Ну, а мне судьба судила петь.
Мой отец над сетью труб хлопочет,
Я стихов вызваниваю сеть.
Ну, а мне судьба судила петь.
Мой отец над сетью труб хлопочет,
Я стихов вызваниваю сеть.
Всплеск удивленья, трепет вдохновенья
Всплеск удивленья, трепет вдохновенья
Рассудком вылудил железной хватки век:
Людей по цехам этот век рассек —
И вместо задушевного волненья
Рассудком вылудил железной хватки век:
Людей по цехам этот век рассек —
И вместо задушевного волненья
Чу! Как сердце бьет горячим громом.
Чу! Как сердце бьет горячим громом.
Это начудила ты со мной:
Все родное сделала знакомым
А себя, знакомую,— родной.
Это начудила ты со мной:
Все родное сделала знакомым
А себя, знакомую,— родной.
Рабочий май
Стучу, стучу я молотком,
Верчу, верчу трубу на ломе,-
И отговаривается гром
И в воздухе, и в каждом доме.
Верчу, верчу трубу на ломе,-
И отговаривается гром
И в воздухе, и в каждом доме.
Пушкин
Как хорошо расстаться с ночью
И, не успев ее забыть,
Еще мутясь от сонных клочьев,
Вдруг утро Пушкиным открыть.
И, не успев ее забыть,
Еще мутясь от сонных клочьев,
Вдруг утро Пушкиным открыть.
Здравствуй, здравствуй, мой город родной!
Здравствуй, здравствуй, мой город родной!
Друг на друга, а ну, поглядимся.
Что ж не радуешь думы хмельной
Твоего молодого родимца?
Друг на друга, а ну, поглядимся.
Что ж не радуешь думы хмельной
Твоего молодого родимца?
На могиле матери
Сквозь гул Москвы, кипенье городское
К тебе, чей век нуждой был так тяжел,
Я в заповедник вечного покоя —
На Пятницкое кладбище пришел.
К тебе, чей век нуждой был так тяжел,
Я в заповедник вечного покоя —
На Пятницкое кладбище пришел.
Словно помня подарков обычай
Словно помня подарков обычай,
Из Ростова в московскую стынь
От твоей от груди от девичьей
Я привез на ладони теплынь.
Из Ростова в московскую стынь
От твоей от груди от девичьей
Я привез на ладони теплынь.
Цыганская венгерка
Висли руки с кислой скуки...
Вдруг — и дзинь!— гитары звук,-
И пошел под выстуки, под стуки
Словно пьянствовать каблук.
Вдруг — и дзинь!— гитары звук,-
И пошел под выстуки, под стуки
Словно пьянствовать каблук.
Привычка к спичке - искорка привычки
Привычка к спичке - искорка привычки
К светилам истинным. Но спичка мне люба
Не менее - и потому люба,
Что чую я обличий переклички,
К светилам истинным. Но спичка мне люба
Не менее - и потому люба,
Что чую я обличий переклички,
Силится солнце мая
Силится солнце мая
На небо крепче приналечь,
Ввысь вздымая
Огонь разгоряченных плеч.
На небо крепче приналечь,
Ввысь вздымая
Огонь разгоряченных плеч.
Чу! Как сердце бьет горячим громом
Чу! Как сердце бьет горячим громом.
Это начудила ты со мной:
Все родное сделала знакомым
А себя, знакомую,— родной.
Это начудила ты со мной:
Все родное сделала знакомым
А себя, знакомую,— родной.
Я нет-нет и потемнею бровью
Я нет-нет и потемнею бровью,
Виноватой памятью томим...
Ты прости меня своей любовью
И своим величием простым.
Виноватой памятью томим...
Ты прости меня своей любовью
И своим величием простым.
Возвращение
Красота с тобою прощается.
А со мной — мой стих о тебе. Но ко мне,
Но ко мне тот стих возвращается,
Что когда-то я пел о труде, о стране.
А со мной — мой стих о тебе. Но ко мне,
Но ко мне тот стих возвращается,
Что когда-то я пел о труде, о стране.
Эпоха
Наш каждый день, неловко величав,
Увесистей испытанных столетий.
Отцам события родней детей кричат.
И на отцов глядят отцами дети.
Увесистей испытанных столетий.
Отцам события родней детей кричат.
И на отцов глядят отцами дети.
Ну, тебя ль, далекая, тебя ли
Ну, тебя ль, далекая, тебя ли
Не люблю я, если вот опять
Так и тянет в горсть сграбастать дали,
Чтоб твой облик рядом увидать.
Не люблю я, если вот опять
Так и тянет в горсть сграбастать дали,
Чтоб твой облик рядом увидать.