Стихи Георгия Иванова
Иванов Георгий Владимирович (1894 - 1958) — русский поэт, прозаик, переводчик, один из крупнейших поэтов русской эмиграции.
Туман. Передо мной дорога
Туман. Передо мной дорога,
По ней привычно я бреду.
От будущего я немного,
Точнее — ничего не жду.
По ней привычно я бреду.
От будущего я немного,
Точнее — ничего не жду.
* * *
Ликование вечной, блаженной весны.
Упоительные соловьиные трели
И магический блеск средиземной луны
Головокружительно мне надоели.
Упоительные соловьиные трели
И магический блеск средиземной луны
Головокружительно мне надоели.
Он - инок. Он - Божий. И буквы устава
Он - инок. Он - Божий. И буквы устава
Все мысли, все чувства, все сказки связали.
В душе его травы, осенние травы,
Печальные лики увядших азалий.
Все мысли, все чувства, все сказки связали.
В душе его травы, осенние травы,
Печальные лики увядших азалий.
Гаснет мир Сияет вечер
Гаснет мир. Сияет вечер.
Паруса. Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.
Паруса. Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.
Иду - и думаю о разном
Иду - и думаю о разном,
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.
Эоловой арфой вздыхает печаль
Эоловой арфой вздыхает печаль
И звезд восковых зажигаются свечи
И дальний закат, как персидская шаль,
Которой окутаны нежные плечи.
И звезд восковых зажигаются свечи
И дальний закат, как персидская шаль,
Которой окутаны нежные плечи.
Неправильный круг описала летучая мышь
Неправильный круг описала летучая мышь,
Сосновая ветка качнулась над темной рекой,
И в воздухе тонком блеснул, задевая камыш,
Серебряный камешек, брошенный детской рукой.
Сосновая ветка качнулась над темной рекой,
И в воздухе тонком блеснул, задевая камыш,
Серебряный камешек, брошенный детской рукой.
Обледенелые миры
Обледенелые миры
Пронизывает боль тупая...
Известны правила игры.
Живи, от них не отступая:
Пронизывает боль тупая...
Известны правила игры.
Живи, от них не отступая:
* * *
Мелодия становится цветком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Еще молитву повторяют губы
Еще молитву повторяют губы,
А ум уже считает барыши.
Закутавшись в енотовые шубы,
Торговый люд по улицам спешит.
А ум уже считает барыши.
Закутавшись в енотовые шубы,
Торговый люд по улицам спешит.
В ветвях олеандровых трель соловья.
В ветвях олеандровых трель соловья.
Калитка захлопнулась с жалобным стуком.
Луна закатилась за тучи. А я
Кончаю земное хожденье по мукам,
Калитка захлопнулась с жалобным стуком.
Луна закатилась за тучи. А я
Кончаю земное хожденье по мукам,
Облако свернулось клубком
Облако свернулось клубком,
Катится блаженный клубок,
И за голубым голубком
Розовый летит голубок.
Катится блаженный клубок,
И за голубым голубком
Розовый летит голубок.
Вновь губы произносят: "Муза"
Вновь губы произносят: "Муза",
И жалобно поет волна,
И, улыбаясь, как медуза,
Показывается луна.
И жалобно поет волна,
И, улыбаясь, как медуза,
Показывается луна.
На две части твердь разъята:
На две части твердь разъята:
Лунный серп горит в одной,
А в другой костер заката
Рдеет красной купиной.
Лунный серп горит в одной,
А в другой костер заката
Рдеет красной купиной.
Все образует в жизни круг
Все образует в жизни круг -
Слиянье уст, пожатье рук.
Закату вслед встает восход,
Слиянье уст, пожатье рук.
Закату вслед встает восход,
Увяданьем еле тронут
Увяданьем еле тронут
Мир печальный и прекрасный,
Паруса плывут и тонут,
Голоса зовут и гаснут.
Мир печальный и прекрасный,
Паруса плывут и тонут,
Голоса зовут и гаснут.
* * *
Свободен путь под Фермопилами
На все четыре стороны.
И Греция цветет могилами,
Как будто не было войны.
На все четыре стороны.
И Греция цветет могилами,
Как будто не было войны.
Зима идет своим порядком
Зима идет своим порядком -
Опять снежок. Еще должок.
И гадко в этом мире гадком
Жевать вчерашний пирожок.
Опять снежок. Еще должок.
И гадко в этом мире гадком
Жевать вчерашний пирожок.
У окна
На портьер зеленый бархат
Луч луны упал косой.
Нем и ясен в вещих картах
Неизменный жребий мой:
Луч луны упал косой.
Нем и ясен в вещих картах
Неизменный жребий мой:
Охотник веселый прицелится
Охотник веселый прицелится,
И падает птица к ногам.
И дым исчезающий стелется
По выцветшим низким лугам.
И падает птица к ногам.
И дым исчезающий стелется
По выцветшим низким лугам.
Как древняя ликующая слава
Как древняя ликующая слава,
Плывут и пламенеют облака,
И ангел с крепости Петра и Павла
Глядит сквозь них - в грядущие века.
Плывут и пламенеют облака,
И ангел с крепости Петра и Павла
Глядит сквозь них - в грядущие века.
Цвета луны и вянущей малины -
Цвета луны и вянущей малины -
Твои, закат и тление - твои,
Тревожит ветр пустынные долины,
И, замерзая, пенятся ручьи.
Твои, закат и тление - твои,
Тревожит ветр пустынные долины,
И, замерзая, пенятся ручьи.
Волны шумели: «Скорее, скорее!»
Волны шумели: «Скорее, скорее!»
К гибели легкую лодку несли,
Голубоватые стебли порея
В красный туман прорастали с земли.
К гибели легкую лодку несли,
Голубоватые стебли порея
В красный туман прорастали с земли.
Цвета луны и вянущей малины
Цвета луны и вянущей малины -
Твои, закат и тление - твои,
Тревожит ветр пустынные долины,
И, замерзая, пенятся ручьи.
Твои, закат и тление - твои,
Тревожит ветр пустынные долины,
И, замерзая, пенятся ручьи.
Мелодия становится цветком
Мелодия становится цветком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Он распускается и осыпается,
Он делается ветром и песком,
Летящим на огонь весенним мотыльком,
Гаснет мир. Сияет вечер.
Гаснет мир. Сияет вечер.
Паруса. Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.
Паруса. Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.