Стихи Льва Кобылинского
Лев Львович Кобылинский (Литературный псевдоним — Эллис) (1879 - 1947) - поэт, переводчик, теоретик символизма, христианский философ, историк литературы. Стихи Эллиса свидетельствуют о религиозном миропонимании и поисках, исходят то от детской близости к сверхматериальному миру, то от проникнутой религией жизни средневековья.
Злая лампада
Брачное ложе твоё изо льда,
неугасима лампада стыда.
Скован с тобою он (плачь иль не плачь!)
неугасима лампада стыда.
Скован с тобою он (плачь иль не плачь!)
Над весной
Весна зовёт. Высоко птица
звенит оттаявшим крылом,
и солнце в окна к нам стучится
своим играющим перстом.
звенит оттаявшим крылом,
и солнце в окна к нам стучится
своим играющим перстом.
Последний полёт
Она умерла оттого, что закат был безумно......
что мёртвый пожар опрокинул в себе......
и был так причудливо-странен вечерних огней......
что мёртвый пожар опрокинул в себе......
и был так причудливо-странен вечерних огней......
Экзотический закат
(При переводе «Цветов зла» Ш. Бодлера)
В пасмурно-мглистой дали небосклона,
в бледной и пыльной пустыне небес,
В пасмурно-мглистой дали небосклона,
в бледной и пыльной пустыне небес,
Предсуществование
И всё мне кажется, что здесь я был когда-то,
когда и как, увы, не знаю сам!..
Мне всё знакомо здесь, и сладость аромата,
и травка у дверей, и звук, что где-то там
когда и как, увы, не знаю сам!..
Мне всё знакомо здесь, и сладость аромата,
и травка у дверей, и звук, что где-то там
Меланхолия
Как сумерки застенчивы, дитя!
Их каждый шаг неверен и печален;
уж лампа, как луна опочивален,
струит, как воду, белый свет, грустя.
Их каждый шаг неверен и печален;
уж лампа, как луна опочивален,
струит, как воду, белый свет, грустя.
В стране безумия
Безумие, как чёрный монолит,
ниспав с небес, воздвиглось саркофагом;
деревьев строй подобен спящим магам,
луны ущербной трепетом облит.
ниспав с небес, воздвиглось саркофагом;
деревьев строй подобен спящим магам,
луны ущербной трепетом облит.
Колокольчик
Если сердце снов захочет,
ляг в траве, и над тобой,
вдруг заплачет захохочет
колокольчик голубой.
ляг в траве, и над тобой,
вдруг заплачет захохочет
колокольчик голубой.
Тень
Ещё сверкал твой зоркий глаз,
и разрывалась грудь на части,
но вот над нами Сладострастье
прокаркало в последний раз.
и разрывалась грудь на части,
но вот над нами Сладострастье
прокаркало в последний раз.
Перед боем
Горестно носятся в далях просторных
ветра глухие рыданья,
странно размерены криков дозорных
чередованья.
ветра глухие рыданья,
странно размерены криков дозорных
чередованья.
Погибшая
Взор, ослеплённый тенью томных вежд,
изнемогая, я полузакрыла,
о, в спутницы я не зову Надежд:
пускай они крылаты, я бескрыла.
изнемогая, я полузакрыла,
о, в спутницы я не зову Надежд:
пускай они крылаты, я бескрыла.